Несколько голосов вывели его из оцепенения. С противоположной стороны поднимались, перепрыгивая через ступеньки, трое подростков. Не обратив на Луиса никакого внимания, они возбуждённо прильнули к перилам.
«Сейчас плеваться будут. На крыши», – подумал Луис и не ошибся. Через минуту под мостом загромыхал пассажирский состав и сразу подвергся бомбардировке. Пацаном Луис и сам так делал. Плюнул на крышу – и вот кусочек тебя поехал в другой штат, а то и страну. А ты здесь остался, даже с места не сошёл. Ничего не меняется.
– В люк попал, в открытый люк! – завопил, не веря в свою удачу, один из парней. Вся компания загоготала, как стайка гиен.
Луис направился к ним. Хотелось хоть как-то развлечься, но он ещё не придумал как. Свистнул, чтобы привлечь внимание.
– Закурить есть, баловни? – спросил он первое, что пришло в голову. У него самого в нагрудном кармане лежали спички и пачка «Пэлл Мэлла». Курить эту марку – негласная семейная традиция. И дед, и отец смолили именно её. А ещё из поколения в поколения тыкали пожелтевшими пальцами в герб на упаковке, на котором был девиз «Per aspera ad Astra». Только произносили они его даже без намёка на латынь
Пэр эспэра эд эстра, мой мальчик, эспэра пэр эд мэд, чооорт…
Через тернии к звёздам. Не следовать этому девизу тоже было семейной традицией.
– Не курим! – звонко ответил кудрявый. Еврейчик, подумал Луис.
– А чё?
– Курение убивает!
– Враки. Здесь убиваю только я.
Луис резко сунул руку в карман джинсов и удовлетворённо улыбнулся, увидев, как троица инстинктивно отпрянула, расширила глаза, а Еврейчик даже сдавлено охнул и попятился. Не вынимая руку, Луис продолжил:
– Сбежал из тюрьмы в Касл-Роке. Сидел в одиночке, изнывал. Так хотелось кого-нибудь убить, – он пошевелил в кармане вымышленным оружием. – И вот я на свободе. Три дня уж как. Двоих… нет, считай, полтора человечка уже порешил. Мамашу с дочкой, чуть младше вас. Лежат в канаве за маслобойней, – фантазия Луиса нешуточно разыгралась. – Можете пойти проверить. Хотя, о чём это я – никуда вы уже уйти не смож…
– Да ладно, ты Луис с Броуд-стрит. Ты с моей сестрёнкой ещё учился, – прервал его парень в бейсболке «Ред Сокс». Еврейчик прятался за его спиной.
– Какой?
– Мэгги. Мэгги Берсон.
окровавленный клок волос кед фирмы «Converse»,
– Так ты Джон Берсон? Братишка Маргарет? – Луис с трудом произнёс её имя.
– Да.
– Неслабо вымахал. Сколько лет прошло? Пять, шесть?
– Восемь.
визг плач закрытый гроб
– Восемь… И что, мать вот так просто отпускает тебя гулять на железку?
– Она не знает. Думает, я у Оливьеры. Мороженное ем.
ага, а шарик в рожке полит клубничным джемом, только это и не джем вовсе, а засохшие мозги твоей сестры
Весь задор Луиса испарился, он пожалел, что подошёл к ним. Под мостом прогромыхал ещё один поезд, и поехал навстречу закату уже заплёванным. Джон утёр губы и, не отрывая взгляд от уезжающего в неизвестность плевка, вдруг сказал:
– Это место будто притягивает меня.
– Что? – Луис не поверил ушам.
– Притягивает. Мне хочется приходить сюда каждый день. Прихожу – ничего особенного, дорога да поезда. Но только уйду, кажется, что я что-то не разглядел, не почувствовал.
– Просто это место очень важно для тебя, вот и не выходит из головы.
– Да, скорее всего…
Толстяк, за всё время не проронивший ни слова, произнёс:
– Меня это место вообще пугает. Я бы никогда не пришёл сюда в одиночку. А Джон постоянно тут ошивается.
– Только надеюсь, ты на пути не выходишь? – спросил Луис у Джона. Он вспомнил своё необъяснимое стремление ходить по шпалам и представил, как поезд разносит голову парня, ясно увидел его окровавленную бейсболку «Ред Сокс» на насыпи
рядом с кедом его сестры
– Очень редко…
– Прекрати совсем.
– А то что?
– А то призрак Кларка Кидса положит тебя на рельсы! – выпалил Луис и только потом подумал, как глупо, наверное, выглядел. Уже был готов услышать ёрнический смех, но его не последовало. Странно. Ребята отнеслись к его словам с неожиданной серьёзностью. Да и сам он на секунду поверил, даже почувствовал посланца из преисподней, от которого несло зловонием. Мимолётная вспышка где-то в глубинах сознания.