Солдат покачивал головой и улыбался.
– Ну почему именно ему удалось найти выход? Чем он отличается, в чем его особенность?
– Ничем он не отличается, просто у него было очень большое желание выйти отсюда. А если очень чего – то хочешь и не останавливаешься ни перед чем, то рано или поздно добьешься своей цели. Так получилось и с ним.
– Правда, лучше рано, чем поздно, – заметил я.
Солдат рассмеялся.
– Я опять сказал лишнее? – спросил я.
– Да, нет, просто ты пока еще прошел только два вагона.
– А для того, чтобы найти выход, сколько вагонов надо пройти?
– Я не могу тебе сказать, это очень индивидуально, некоторым достаточно пройти один вагон, а иные могут легко сбиться со счета, так и не получив результата.
Я немного раскис от его слов. Он закурил свою папиросу, предварительно спросив у меня разрешения. Я удивился тому, что он у меня об этом спрашивает, но он объяснил, что не хотел бы доставить мне неудовольствие, так как знает, что я не любитель табачного дыма. На самом же деле, я бы и не подумал об этом на этот раз, как, впрочем, и в прошлый, я уже давно перестал обращать внимание на такие мелочи. И мне, надо признаться, даже самому стало от этого легче.
– Так для чего же мне тогда вообще переходить из вагона в вагон, если выход может оказаться в любом из вагонов?
– Так то оно так, – отвечал мне солдат, – но если ничего не делать, если не делать шаг вперед к тому, чего ты хочешь добиться, то, как же ты тогда думаешь найти выход вообще? Это просто невозможно сделать, если не будешь стремиться к этому. Правда, стремление может проявляться, конечно, по – разному. Могут быть, конечно, и легкие пути к выходу отсюда. Но на самом деле, они могут завести слишком далеко, туда, откуда выхода уже не будет никогда. И поверь мне, снова на слово, не ищи легкого пути выхода из этого поезда. Ты должен делать то, что делаешь – идти вперед, хотя, может быть, тебя напугали трудности, и ты передумал? Тогда нет ничего проще, пройдись по этому вагону, посмотри, я уверен, что здесь тебе будет более комфортно, чем в предыдущих вагонах, кто знает, может быть, ты решишь прекратить свои поиски выхода из этого поезда.
– Если бы вы знали меня раньше или еще лучше, работали вместе со мной, то не подумали бы так обо мне, – не то, чтобы обиженно, но немного с досадой сказал я.
– Прости, это я так, специально, тебя провоцирую, – сказал он, – я немного перегнул палку.
Я вопросительно посмотрел на него. Он говорил так, как будто, действительно, хорошо знает меня.
– Вы не виноваты, просто, откуда вам знать что – то про меня, – сказал я.
– Тут ты не прав, – улыбнувшись, сказал он, – я многое о тебе знаю.
– Неужели? – спросил я.
Он кивнул головой и сказал:
– Даже более, чем ты сам о себе знаешь.
– И что же вы знаете такое, чего я сам не знаю?
Я покачал головой, демонстрируя ему свое удивление. А он, в знак доказательства, начал говорить мне следующее:
– Ну, например, я знаю, что ты редкостный трудоголик. Ты переоцениваешь роль материальных благ в том мире, в котором живешь.
– Вот уж ни сколько, – перебил я его, – я отдаю работе ничуть не больше времени, чем положено!
– Кем положено? – перебил он меня.
Я замялся.
– Тобой самим и положено, – ответил он за меня, – а это не правильно.
– Вы думаете?
– Именно так.
– А мне казалось, что я наоборот слишком мало уделяю времени своей работе.
– Вот видишь, я знаю тебя горазда лучше, чем тебе кажется.
– Ну, с этим я бы поспорил, просто у нас на эти вещи разные взгляды, и все. А что касается материальных ценностей, то я действительно очень стремлюсь к тому, чтобы жить, сильно ни в чем не нуждаясь, но я совсем не богат.
– Несколько домов, в том числе и Европе, – захохотал солдат, – я не говорю про средства, которые у тебя в обороте.
– Откуда вы все это знаете? – не на шутку удивился я, ведь он говорил сущую правду.
– Представляешь сколько голодных детей можно накормить на эти деньги, – продолжал хохотать солдат.
– А при чем тут голодные дети, я тоже занимаюсь благотворительностью, но я должен сколотить капитал, который и мне, наконец, позволит завести детей. И потом, у каждого ребенка, вообще – то должны быть свои родители, если вы, конечно, не имеете в виду детей – сирот, – ответил я, намеренно не сказав ему, (раз он такой всезнающий) что я, как раз, перечисляю часть своих средств в один из детских домов.
– В принципе, тут я с тобой согласен, скажу тебе по секрету, – ответил он, перестав смеяться, – но я тебе этого не говорил.