Она вытащила руку: в ладони лежал деревянный серый попугай с огромным клювом.
— Надо же, какой у тебя щелкунчик! — заинтересовалась тётя Света.
— Щелкунчик?
— Он же щёлкает орехи. Смотри, — она протянула руку, чтобы взять попугая. Но Иринка сжала его в кулак и спрятала за спину.
— Извините, я не могу его дать.
— Хорошо, Ириночка, — тётя Света ласково посмотрела на неё. — Собирайся, нам пора выходить. Нужно ехать обратно.
— А что с мамой? Что сказали врачи, тётя Света?
— Я не знаю, Ириночка, — тётя Света пожала плечами. — Я ведь не врач. Сказали, что опухоль исчезла. Анализы стали нормальными. Просто чудо какое-то… Давай собираться.
Иринка вскочила, посмотрела ещё раз на фигурку попугая, подумала немного и засунула её во внутренний карман куртки, на секунду приложив руку к груди. Вспомнила Фокусника и выскочила в коридор за тётей Светой. Поезд уже замедлял ход.
Тётя Света, узнав, что мама поправилась, преобразилась. Командовала Иринкой и носильщиками на вокзале, вызвала такси, сказав девочке:
— Не будем ждать другого поезда, да? Нужно скорее вернуться к Ане!
Она даже ухитрилась немного сбить цену, названную таксистом, и попутно купила Иринке в привокзальном киоске сок и пару хот-догов, строго сказав:
— Только в порядке исключения.
Иринка ошарашенно кивала. Она хотела поскорей увидеть маму и, как ни странно, волновалась за Жако. Один раз ей показалось, что попугай шелохнулся под курткой, и она украдкой потрогала его ладонью, но он по-прежнему был неживым. Деревянным.
Спустя шесть часов такси остановилось возле больницы. Иринка выскочила из него первая и рванула знакомыми лестницами и коридорами к маминой палате, кинулась маме на шею:
— Мама, мамочка!
Мама, смеясь, обняла её.
— Лисичка моя кофейная! Я так скучала! Ты мне даже снилась! А когда проснулась, врачи сказали, что опухоль исчезла.
Девочка всмотрелась в мамино лицо. На щеках появился румянец, губы тоже стали ярче.
— Мама, мамочка! — неожиданно расплакалась она. — Пойдём, пожалуйста, домой.
— Лисичка моя, — мамина рука гладила её по голове. — Мне придётся побыть в больнице ещё неделю — доктора хотят провести дополнительные обследования и ещё немного понаблюдать меня. Но ты будешь приходить ко мне каждый день, да? Я попрошу тётю Свету пока пожить у нас.
— Конечно, я поживу, Анечка, — тётя Света, только-только вошедшая в палату, кивнула. — Я так рада. Очень-очень.
И она, порывшись в сумочке, достала белый носовой платок и вытерла глаза.
Домой они пришли только вечером. Иринка так устала за день, что даже ужинать не стала, выпила залпом стакан кефира, быстро помылась, упала на кровать и уснула, не забыв сунуть попугая под подушку.
Ночью она неожиданно проснулась. В комнате было темно, по стенам гуляли тени. Девочка приподнялась на локте, сунув руку под подушку. Жако там не было. На окне что-то шевельнулось. Иринка резко села, повернулась к окну, прошептала:
— Жако? Жако, это ты?
— Да, я был Жако, — тень, сидевшая на подоконнике, снова пошевелилась. Она была намного больше попугая. Иринка втянула воздух: пахло сыростью и землёй. Ей почему-то стало грустно.
— Ты улетаешь? — прошептала она. — Спасибо. Ты спас маму и меня.
— Это вышло случайно, — хмыкнула тень. — Мне не повезло. Вам тоже. Но мы выбрались. А теперь мне пора.
— Подожди! — крикнула девочка и сама испугалась своего крика, зашептала торопливо. — Расскажи мне, кто ты? А Фокусник? Он ведь был ангел, да?
— Ты всё знаешь сама, — тень пожала плечами, поудобнее устроилась на подоконнике, шевельнув тёмными крыльями. — Но я отвечу. На три вопроса.
— Как в сказке? — улыбнулась Иринка.
— Ну типа того, — голос тени повеселел. — Просто потом мне надоест. Не люблю делать то, что неинтересно.
— Хорошо, я поняла! — девочка задумалась ненадолго, Жако ждал. — Почему Фокусник был такой?
— Ну ты спросила! — фыркнул бывший попугай. — Он был напуган, он устал, он злился, он разочаровался.
— В нас?
— В себе.
— Ты чёрт? — Иринка затаила дыхание.
— Если не вдаваться в подробности, то да, — сухо ответила тень.
— Почему ты остался на Земле?
— По той же причине, что и Фокусник. Твои три вопроса кончились.
— Можно ещё, пожалуйста!
— Давай скорей, — Жако вскочил на ноги, напомнив Иринке взъерошенного тонконого мальчишку, зачем-то нацепившего большие крылья.