- Религию надо понимать сердцем, а не умом. Быть пастухом и внимать истину.
- Где она, истина, в обыкновенной жизни? Вы потеряли любимую. У меня нет семьи, я веду довольно праздный образ жизни, исключая работу, разумеется, и меня это вполне устраивает. К сожалению, мне иногда даже некогда задумываться - работа, друзья, знакомые, родители, сестра...Жизнь бурная, динамичная, какая и должна быть в моем возрасте. Счастье... Счастье измеряется мгновениями, в какой-то дискретный момент времени ты чувствуешь, что счастлив. Мгновение уходит - и не можешь дать определения.
- Это все потому, Александр, что люди часто любят для самих себя, эгоистично. Я вот всегда считал своим долгом служить женщине. Я не красуюсь, действительно мне всегда хотелось быть рыцарем. Но, к сожалению, среди моих многочисленных жен лишь одна умела любить по-настоящему.
- Отчего вы, Борис Маркович, считаете, что Ваш способ любви - единственно верный? Смысл любви - в том, чтобы давать счастье или чтобы получать его взамен? Мы незаметно скатились в дискуссию, почти как спор «отцов и детей». Давайте устроим небольшой перекур.
Саня торопливо вышел в тамбур. За мутным стеклом проносились уныло-фиолетовые поля, редкие деревеньки с заброшенными дворами, стандартный российский пейзаж. В тамбур вышел высокий человек лет сорока и попросил зажигалку. Взгляд его был внимательным, почти профессиональным.
У него опять начала болеть голова, ведь он сегодня не выспался. Вчера с друзьями ходили в сауну, как обычно, смешивание пива и водки, разговоры.... Жизнь проходит в бесконечных разговорах. А мыслей в них не так много. Имеется в виду, свежих, не затасканных... Борис Маркович со своими проповедями засел пока ещё не очень глубоко...
И что ему дались разговоры о счастье и любви. Саня прожил с Аней десять лет, а последние четыре только и продумывал варианты ухода. Как в общежитии - пришел, поел, лег спать. Утром встал и ушел. Можно вообще не приходить. Она съездила в отпуск и нашла себе любимого. Его уход восприняла как само собой разумеющееся. В суде даже смеялись, шутили, и судья заметила, что неплохо бы отнестись к процедуре развода более серьезно. И вообще, нужен ли вам развод, если у вас такие прекрасные отношения? Аня сразу поскучнела и начала приводить доводы, почему решение окончательное. Мол, дома не ночует, часто выпивает, даже были факты измены. Факты измены и в самом деле были, только с точностью Аня этого сказать не могла, а версию придумали сообща, при заполнении заявления. Свобода нахлынула на него, как прибой. Он купил квартиру, стал её отделывать по своему вкусу. А тут и Аня оформила свои отношения с бизнесменом и увезла Машку в Москву. Подъехала в последний день попрощаться. Уверенная в себе, хорошо одетая дама. А он даже не улыбнулся. Ну не любит он этих эмоциональных расставаний. Они ведь и не ссорились никогда по-настоящему, с бурными сценами, со слезами и примирениями.
Вспоминая, как они поженились на последнем курсе, он не понимал, как он был слеп. Или не слеп, а просто влюблен? Тоже не припоминает. Просто «ходили», так это тогда называлось. Ты моя девушка, я твой любимый. Дискотеки, бары, компании друзей. Мелодия на гитаре, которую он сочинил ей на день рождения. Первые стихи, в которых видна не восторженность цветов, а сладость плодов.
В один прекрасный день мама сказала - ну, хватит уже, не морочь девчонке голову, или женитесь и живите как люди, или сообщите, будете ли вообще оформлять свои отношения. Так и женился....
Тип курил уже вторую сигарету и не уходил.
- Вы не в курсе, где мы сейчас проезжаем?
- Наверное, у проводника спросить надо.
- Его нет.
- Странно. Ещё всего двенадцать часов. Может, спать завалился?
- Возможно. А больше Вы ничего странного не заметили?
- А должен был заметить?
- Нет. Это к слову. Вы в каком купе едете?
- В третьем. Если будут наблюдаться чудеса, сообщите, Бога ради, будьте любезны.
- Договорились. По всему видно, вы человек трезвого рассудка и с юмором. Годится.
- Годится? Вы что, меня на работу берете?
- Почти. После узнаете.
- Ну-ну, - протянул Саня, но высокий (внешность его сразу выпала из памяти) бесшумно скрылся.
Глава 2
- Геннадий Андреевич, Вы не могли бы дать комментарии к работе, которая ведётся в Вашей лаборатории? - молоденькая журналистка в очках, которые она беспрерывно поправляла на своем вздернутом носике, пытаясь выглядеть бывалой, испытующе смотрела на грузного сорокапятилетнего Реутова.