Троицкая волость. «Мобилизация не прошла. Трое было ушли, но двое из них вскоре вернулись. Крестьяне не хотят вести партийную войну…»
Докладчика прерывает учредиловский деятель Шаров и спрашивает: «Как смотрят ваши крестьяне на Брестский мир с немцами?»
Докладчик. «У нас о нем не знают… Мы знаем только то, что видим, а видим только то, что у нас производятся беспощадные аресты, арестовывают за одно слово».
Характерно, что этот ответ вызвал шумные аплодисменты со стороны делегатов.
Село Обрышкино. «Некоторые призывники, — по выражению докладчика, — „задержались“, просрочили. Приехал карательный отряд и всех перепорол, не исключая и матерей. Были массовые аресты».
Ключевская волость. «Был отряд казаков в 200 человек, оцепил село и до вечера, до возвращения всех с поля, никого из села не выпускал; ослушников стегали нагайками. Вечером были аресты, 18 человек арестовали. Новобранцы от страха скрылись, пороли их отцов и матерей…
На утро, арестованных вывели на площадь, заставили раздеться, постелить под себя одежду — и всех перепороли. Двух человек вывели на задворки и расстреляли».
Пронькинская волость. Казаки делали три набега, искали большевиков, не нашли только потому, что население считает тех, за которыми приезжают казаки, честными крестьянами. На днях казаки приехали четвертый раз. Были аресты. И куда арестованных отправили — неизвестно.
Делегат Филатов. «Мне волость наказала спросить здесь стоящих у власти социалистов-революционеров, по чьему распоряжению производятся в нашей волости экзекуции над крестьянами?»
Г. Петров
Никому не было пощады
В начале июля 1918 года в село Утевку приехали представители учредиловской власти с целью провести мобилизацию молодежи рождения 1897–1898 годов. Однако молодежь не шла в Народную армию.
Представители власти собрали сход, на котором уговорами и угрозами пытались добиться решения о посылке новобранцев. Но крестьяне не побоялись выступить с резким отпором против мобилизации, и учредиловцы уехали ни с чем.
Через несколько дней после этого в село приехал карательный отряд. Солдаты отряда начали вылавливать большевистски настроенных крестьян и тех, кто на собраниях выступал против мобилизации. Штаб отряда решил шестерых «зачинщиков» расстрелять, а 30 человек выпороть плетьми. Двоих из приговоренных к расстрелу — Пудовкина В. С. и Проживина С. М — отряду удалось поймать. Их расстреляли, а остальные скрылись. Из приговоренных к порке выпороли 27 человек, при этом один из них, Мокеев Илья, не выдержал и вскоре умер. Выпороли также жену одного из скрывшихся. Эта женщина была беременна и после 25 ударов плетьми у нее начались роды.
Г. Кузнецов
Союз креста и белогвардейской нагайки
18 июля из города привезли весть: в городе белые и чехо-словаки. Хмурятся лица бедняков, приуныли середняки, робкой поступью они сходятся к руководителю красногвардейского отряда Чашкину.
— Неужели вправду белые? Неужели опять придется гнуть спину перед офицерами и приставами?
Через два дня в селе красовался манифест оренбургского «победителя» Дутова. В этом манифесте Дутов призывал к борьбе с большевиками, обещая «дать» народу Учредительное собрание и правопорядок.
Вскоре этот «правопорядок» начался.
Белобандиты из карательного отряда взялись за «работу», а кулаки, местное офицерство, поп — их верные и активнейшие помощники — ночей не спят, охотятся по гумнам и оврагам, отыскивая красногвардейцев и активистов-бедняков.
Особенно активно действует поп Унгвицкий. Кровью налились его глаза. Он вынюхивает красногвардейцев. Он настоятельно требует от главаря карательного отряда не церемониться. На поиски красногвардейцев мобилизует монашек, кулацких женок, набожных старух. Через них выпытывает, где скрываются красногвардейцы и местные активисты. Горохом рассыпались соратники попа по пашням, дорогам, оврагам, баням. Успехи есть. Одного за другим вылавливают скрывшихся.
Унгвицкий решает судьбу бедняков. Он указывает карателям, с кем как поступить, определяет, кому сколько плеток всыпать.
Секли, избивали прикладами не только красногвардейцев, не только бедняков-активистов, — не забывали матерей и детей.
С утра до поздней ночи в одиночку и группами гнали белобандиты крестьян в дом попа, где был штаб. Там привязывали их к скамейкам или просто на полу… Пытали, зверски издеваясь, приговаривая: «Вот вам земля, вот вам свобода, сукины сыны». Из дома полуживыми, истекающими кровью выбрасывали на двор.