Словно волк смотрит Унгвицкий в сторону:
— Никаких страданий не вижу, спокойно живут люди, не то что у большевиков. Карают изменников, плохих родителей, укрывающих этих изменников. Выдавайте сыновей, заставьте их служить верой и правдой — пальцем вас не тронут. Не желаете — пеняйте на себя и не распускайте слез, не разжалобят они. Будете упрямиться — власть не помилует.
«Скорее бы красные пришли», все крепче бродило в умах.
Красные упорно подвигаются, все больше оттесняя белых. Полковник Богданов решает провести мобилизацию. На улицах — строгий приказ о мобилизации унтер-офицеров. Но… мобилизовать некого — все поскрывались.
Волостная земская управа и полковник облепили заборы, ворота села этим приказом. «Народная охрана» вынюхивает дезертиров. Десятник и сотские то и дело вызывают отцов. В штабе грозят лишить всего имущества, грозят расстрелом.
Унгвицкий снова использует исповедь. Рождественский пост он объявляет днями покаяния верующих. С трепетом и благоговением приходят верующие к пастырю, чтобы «очиститься» от грехов вольных и невольных.
— Ну, кайтесь, в чем грешны. Обижали людей? Завидовали? А как к власти настоящей относитесь? Не утаиваете ли шпионов? Если не сами, то знаете кто… Все должны выложить перед своим пастырем… Дезертиров знаете?
Не устояли некоторые, особенно запуганные и забитые женщины, все выложили духовному отцу — «ведь это будет знать он да бог». На другой день покаявшихся таскают к приставам да следователям. О сказанных «на духу» дезертирах знает штаб, некоторых уже разыскали, «крамольников» угощают плетками, имущество забирают.
Крестьяне увидели, что дальше уберечь скрывающихся детей нельзя, и помогли им перейти через фронт к красным. В январе в селе начали отдаваться раскаты пушек. Недалеко красные. Заерзал Богданов, засуетились его подручные, обнаглели, забирают последний скот. Как мухи осенью, обозлено офицерье. Офицеры пошли по домам вылавливать дезертиров. «Подозрительных» отцов лупцовали на месте. Многих приводили в канцелярию пристава и там чинили расправу. После загоняли в холодный амбар. Леденели провинившиеся отцы, примерзала кровь к волосам, одежде.
Обнаруженных в соседних деревнях дезертиров раздетыми гнали в Дмитриевку.
Унгвицкий снова приходит на подмогу Богданову и его офицерам. Письмом к попам волости Унгвицкий предлагает, чтобы они не только пастырским авторитетом боролись с «большевистской заразой», но и своим непосредственным участием в вылавливании дезертиров и сочувствующих красным.
Унгвицкий созывает в Дмитриевку всех подведомственных ему попов, — их семнадцать. Унгвицкий инструктирует своих помощников: «Не в стороне от великих событий должны стоять пастыри, а итти во главе. Ежечасно, ежеминутно евангельской проповедью бичевать предавшихся злым большевистским наветам. Бороться с неверными сынами — дезертирами — не только словом, но и делом, личным участием. Каждый пастырь пусть на время забудет, что его дело только глаголом внушать, а помнит, что он сын родины и ему дороги судьбы родины. Не только верой угождают богу, но и подвигом. Дезертир — враг родины, с дезертиром расправа как с врагом, изменником. Не внимайте слезам, ибо они большевистские. На месте свяжитесь с Народной армией и властью».
Не остались пустыми словами указания Унгвицкого. Попы усилили свою противобольшевистскую деятельность.
Но напрасны старания Богданова и попов, мобилизация провалилась. Армия тает, каждый день десятки подвод привозят убитых, раненых. Каждый день вести мрачнее — красные теснят, захватывают село за селом. Для подкрепления прибыл отряд офицеров.
17 января на заходе солнца село услыхало залпы орудий, трескотню пулеметов. Не выдержала бело-казацкая рать, в беспорядке покинула Дмитриевку, уводя сотни лошадей и хлеб. Не остались и кулаки.
…Вступили красные. Радостно встретило село освободителей. Как гора с плеч свалилась. Ночью собрание. Создали совет. Крестьяне навсегда освободились от гнусной атаманщины, которая шесть месяцев гнидой сидела на теле нашего Оренбургского края.
Другой стала деревня. На площади стук копыт красной кавалерии, лязгание орудий по промерзшей земле. Песни, задорные крики. Красные герои собираются преследовать наймитов капитала. «Неверные» сыны дутовской родины — бывшие дезертиры — тоже суетятся. Они снаряжаются в поход вместе с красными ротами против Дутова, против врагов революции…