- Как? – прошептала она одними губами, побелев как снег.
- Она болела – ответила Саша.
- Раздевайся, проходи – девушке показалось, что женщина сейчас заплачет, она отошла от стены и пошла в комнату.
Саша сняла обувь и куртку и пошла за ней. Она оказалась в небольшой комнате, в которой у стены стоял телевизор, а напротив диван. Обстановка была очень скромной и какой-то старой. Женщина сидела на диване, уронив голову на руки. К своему стыду, Саша даже не знала ее имени. Она, молча села рядом.
- Когда… - прошептала женщина, не в силах оторвать рук от лица.
- Сегодня 40 дней…
- Почему ты пришла именно сейчас! – вдруг вскрикнула она и посмотрела на Сашу с какой-то злостью – Почему ты не сообщила раньше?
- Простите, я не знала ваш адрес. Мама никогда не отвечала на мои вопросы. Я нашла адрес в ее вещах неделю назад…
Женщина всхлипнула и вдруг заплакала горько и безнадежно, как плачут тогда, когда уже ничего нельзя изменить или вернуть… Саша не знала, что ей делать. Рыдания разрывали ей сердце. Она положила руку на плечо женщины и стала говорить слова утешения, хотя у нее самой на глазах тоже были слезы… Они потеряли счет времени, и вздрогнули, услышав мужской голос:
- Люба? – вошедший в комнату мужчина был удивлен открывшейся перед ним картиной – Что случилось?
Он сделал пару шагов к дивану, но замер, только сейчас заметив рядом с женой незнакомую девушку.
- Вы кто? – спросил он и слегка нахмурился.
Саша вытерла бежавшие по щекам слезы, и хотела было назвать свое имя, но женщина ее опередила.
- Это Саша. Твоя дочь.
- Что? – оторопел он – Люба, я не…
- Замолчи, Юра! – крикнула Люба – Тогда много лет назад, я совершила ужасный поступок: я выгнала из дома сестру и ее маленькую дочку, не дав им даже толком собрать вещи. Я всё знаю, Юра. В тот вечер я пришла домой раньше, и увидела, как вы с моей сестрой целуетесь. И тогда всё встало на свои места. Я поняла, кто отец Саши…
- Люба, это было просто увлечение. Клянусь тебе, эта Саша, она не моя дочь! Ира бы сказала мне…
Женщина горько усмехнулась и встала, попросив встать и Сашу.
- Посмотри внимательно, Юра. У нее твои глаза.
Мужчина вгляделся в заплаканное лицо девушки. Оно вдруг стало казаться ему смутно знакомым. Особенно эти карие глаза, такие же, как у него. Нет, не может быть… Та маленькая девочка, ставшая теперь уже совсем взрослой – его дочь…
Саша из последних сил держала себя в руках. То, что сейчас перед ней стоит ее отец, было потрясением для нее. Она ожидала узнать здесь всё что угодно, но только не это! И то, как он смотрит на нее, этот оценивающий удивленный взгляд человека, который скорее неприятно удивлен… В Сашиных глазах вновь заблестели слезы. Она дернулась в сторону выхода, но Юрий поймал ее за локоть.
- Подожди, Саша, где Ира?
Вместо ответа по щекам девушки побежали слезы.
- Отпустите меня – всхлипнула она, пытаясь уйти.
- Сашенька, подожди – Люба взяла девушку за руку и посадила ее на диван, а рядом села сама – Я очень виновата перед тобой, и перед Ирой… Я не понимала что делаю. Измена мужа, ревность и злость застилали мне глаза. Как бы я хотела поговорить с ней! Но это уже невозможно… У меня было 15 лет, чтобы протянуть ей руку помощи и дружбы, а вместо этого я ждала, что она сама придет ко мне, и будет извиняться, просить прощения. Я ведь уже давно простила ее, но моя глупая гордыня лишила меня возможности примириться с сестрой!
Юрий так и застыл на месте.
- Ира… - прошептал он и выбежал из комнаты.
Саша проследила за ним взглядом.
- Я молчала все эти годы – продолжала Люба, сжимая в своей руке руку Саши – Прости меня, он ничего не знал о тебе. Я боялась, что он бросит меня и уйдет к вам, ведь у нас нет детей из-за меня… Мне теперь не искупить свою вину… Я виновата перед всеми вами, но больше перед тобой… Прости меня.
- Теперь я всё поняла – горько произнесла Саша – Как просила я маму рассказать мне о моем детстве, спрашивала, кто мой папа, и почему его нет рядом… И сейчас, вместо облегчения от того, что я узнала наконец всё, что хотела, я чувствую еще большую тяжесть в душе, что случилось это так поздно! Я, единственный человек, который мог примирить наши семьи! Теперь я понимаю это!
- Ты совершенно не виновата ни в чем, Сашенька! – воскликнула Люба.
- Нет, я виновата тоже. Я не стала разбираться, не стала допытываться у матери, я опустила руки, и отошла в сторону. Это было так просто и легко, не делать ничего…
- Теперь всё будет иначе. Мы всегда будем рядом. Я и Юра. Мы позаботимся о том, чтобы ты никогда не испытывала одиночества…
- Спасибо вам.
- Это меньшее, что мы можем сделать…
Они еще долго разговаривали о жизни, Люба расспрашивала племянницу о сестре, и рассказывала о себе. Саша уже в коридоре обняла на прощение свою, как оказалось, тетю, и поехала домой со смешенными чувствами. Это была и невыносимая грусть, и даже горе от недавней потери матери; чувство вины за позднюю встречу, удивление от неожиданной встречи с отцом и легкая радость от общения с тетей… Всё было как-то неоднозначно и двояко, и чувства эти не смешивались в одно общее ощущение от увиденного и услышанного, они были разделены так, словно каждое можно было потрогать руками…
Вечернее небо было темно-синего цвета. На нем как нарисованные, слегка видны небольшие облака, перистые и вытянутые, они могли и просто проплыть мимо, а могли и собраться в одну большую тучу, чтобы завтра подарить городу снегопад. Вскоре, облака перестали быть различимыми, и на небосводе загорелись первые яркие звездочки.