"ночь", "вечер","мрак", ."туманы" (особенно-"голубытуманы", "мгла", "сумерки", "ветер", "буря", "вьк0га""мятель", "иней", "зима", "весна","лазурь", "розы", "утро", "заря" ("рассвет", "даль" ("дальняя страна", ,"дальний берег", "путь" ("дорога", "тропа" и мн. др., а такжепривькчные,метафорьк страсти: "пламя", "костер", "вино", "кубок" и пр. Б выборе этих символов особенно ясно сказывается зависимость молодого Блока отк Бл. Соловьева, первого русского поэтасимволиста: Мы находим у Вл. Соловьева почти все излюбленные символы, которые приобрели такое важпое значение в поэзии его ученика. Напр., весна:
Еще незримая, уже звучит и веет дьк: ханьем вечности грядущая весна... Весна умчалась,; и намосталась лишЪ память о весне...; лазурь: 0,,как в тебе лазури чистой много и:черных, черных туч... 5ся в лазури сегодня явилась предо мною царица моя... Лазурь кругом, лазурь в душе моей (ср. у Блока: "ты лазурью сильна", "ты, лазурью золотою просиявшая навеко", "тноей лазурью процвести..."; р о з Ъг. Свет, из тьмь. Над черной глыбой возпестись 6ы не могли 6ы лики роз твоих.... И вдруг посьта лись зарей вечерней розы... Дышали ро зами земля и неба круг.,к; заря: &оролася заря с последними звездами; т ум аньк:-когда всинеющем тумане житейский путь... Б тумане утреннем, неверными шагами... Среди седых туманов явилась ты на свет...; в ь ю г и (снежные, знойные; ср. у Блока, "в снегах забвенья до горе тЪ": Б стране мороэных вьюг; среди седых туманов.., Под чуждой властью знойной вьюги... Утихают сердечные вьюги...; дальний берег, дальний храм:-Я шелк таинственньм и .чудным. берегам... Меня дождется мой .заветньт храм...и др.
Б юношеских стихах йлока разгадка этих символов не: представжяет затруднения; они шаблонны и неподвижнь и .не получили еще самостоятельной позтичесьой реальности:
Пусть светит месяц-ночь темна, Пусть жизнь приносит людям
счастье, Б моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья...
Это-наивная символика типа: "Чем ночь темней, тем ярче звездь", с откровеннькм обнажением иносказательного харвНтера словоупотребления: любви, весна-в моей душе. Ср. в дру гих( стихотворениях техже годов: "ж в с е р д ц с I замирая, пел делений голос песнь рассвета". Или: "когдаб я мог дохнуть ей в душу весенним "счастьем в зимний день..." Так нередко У Соловьева: "Тает лед. Утихают с ердечнью вьюги,.." Но после первьх опьшюв в таком роде (поэт переходит к более свободному и смелому пользованию язьНом иносказаний. "Б Стихах о Прекрасной Даме" обьчшмй тип построения символического стихотворения такой: из основной ситуации, иносказательной темь, следуют отдельные детали, имеющие также некоторьй общий символический смысл. Такой ситуацией является, напр., образ поэта, как рьщаря, молитвенно склонепного перед божественной Невестой ("Бхожу я в темнье храмы...", "Предчувствую Тебя...", "Растут невнятно розовые тени..." или -как странника, идущего по дальнему пути, в неведомую страну, к далекому храму, или чертогу цариць ("Отдьх напрасен. Дорога крута...", "Я шел к блаженству..."; ср. у Бл. Соловьева: "Б тумане утреннем, неверньти шагами..." Б связи с основньм символическим заданием различные элементы обычного пейзажа Блоковских стихов-весеннее утро, заря, сумерки вечера и т. д. приобретают символический смысл; более глубокое значение как 6ы просвечивает через непосредственный, ближанший смысл употребляемых слов. Напр. в стихотворении, написанном на обычную тему "плаванья" по "морю жизни":
и?
Теряет берег очертанья.
Плыви.челнок! Плыви вперед без содраганья
Мой сон глубок. Его покоя не нарушит
Громада волн, когда со стоном вниз обрушит
На утлый челн. Б тумане чистом и глубоком
Челнок, пльви! Все о бессмертии в сне далеком
Мечты мои.
Разгадка отдельньх элементов; сложиого символического образа в системе логически точных отвлеченшмх понятий в таких случаях уже невозможна. В основную символическую ситуацию отдель, нье элементы символического пейзажа, входят по имманентному художественному закону, как бы развивая детали намеченной общей гпем}м. Еще незаметнее этот символический задний план в таком весеннем пейзаже:
Мы живем в старинной келье,
У разлива вод, Здесь весной кипит веселье,
И река поет. Ив предвестие веселий, . В день весенних бурь к нам прольется в двери келий
Светлая лэзурь. И полнь! заветной дроью
ДолгоЯданнькХ лет Мы помчимся к бездорожью
Б несказанньж свет.
Во второй книге стихов меняется не только содержание символов (новый "ландшафт души":, вместо весенних зорь -зимние вьюги, снсжнье мятели, но самый метод символизации. к Символы лишаются своей статической неподвижности, приобретают движение, динамизм. Процесс развертьвания символа, его реализация в. метафорическую тему целого стихотворения, сложное сплетение отдельных символических рядов напоминает то, что, вьаще бьло сказано о процессе развития и реализации метафорь]. Б этом отношении особенно поучительны стихотворения в отделе "Снежиая Маска".
Мы говорим в разговорном язьке:
"холодное чувство", "холодное сердце". "Я победил холодное забвенье" (Бальмонт-обькЧная прозаическая метафора. Блок обновляетэту метафору, он создает метафорический неологизм по типу , привьчному для нашего язькового мьшления, но непривьчньм сочетанием слов: "снежное сердце", "сердце, занесенное снегом".или для данного примера: "в снегах забвенья догореть..." Последовательное развитие символа приводит к его реализации, как поэтической темы. Поэт уже не говорит, что "смежная вьюга"~"в сердце" (ср. "а в сердце, замирая, пел двлекий голос песнь рассвета"; уже не в душе поэта проносится звонкая вьюга, но сам поэт занесен этой вьюгой, которая стала реальностью ~ по крайней мере поэтической;
...И нет моей завидней доли- и снегах звбненья догореть, , И на прибреЯс ном, спешном поле Пол звонкой вьюгой умереть...
Поэтический символ снежной "вьюги" восходит к лирике Бл. Соловьева (рр. в особенности "ь стране морозных вьюг", Лв духе Соловьева он развивается в ранних стихах Влока:
Ты проснешься, будет ночь и
; вьюго Холодна. Ть тогда с душой надежной друга
. Не одна. Пусть вокруг зима и ветер
во ет- Я с тобой, Друг тебя от зимних бурь
, укроет Всей душойк...
Здесь поэтический символ остается неподвижным и шаблонным;, его иносказательный смысл-обнажен.! Совершенно иначе в "Сиежной Маске", где метафора развивается по своим внутренним законам, образ получает движение, обогощается новыми признаками и, как особая поэтическая реальность, вступает в противоречие с реальностью вещественной:
Я всех забыл, кого любил, Я сердце вьюгой закрутил, Я бросил сердце с белых гор, Оно леит на дне...
Так, путем постеиеннию разиерты"а"кья мстафорь! - симирли, создастся целая поэма "Снежная маска", рассьазыающая о снеЯшых вьюгах и мятелях, о Снежной любви и Снежной Деве. и предисловии к сборнику "Земля в снегу" поэт изображает, как поэтическую реальность. "душевный пейзаж" своих новых стихов; "И вот Земля в снегу... И снега, затемняющие сияние Единой Звезды, , улягутся, И снега, застилающие землю,-перед весной. Пока же снег слепит очи и холод, сковывая душу, заграждает пути, издали доносится одинокая песня коробейника: победногрустный, призывный напев, разносилый вьюгой".
Развитие основной символической темы "снежной вьюги" осложняется введением побочных тем, как 6ы скрещиваньем различных метафорических рядов. Так уже тема "снежной вьюги"-двойственного происхождения; она соединяет метафорический ряд: "холодное сердце- снежное сердце" с другим метафорическим рядом: "бурные чувства", "бурное сердце", "в вихре страсти". Оба ряда, однако, выступают всегда вместе; отсюда об.ычное выражение Блока о своей любви: "снежмая вьюга", "мятель". Новое осложнение вносит обычная метафора страсти-"горячее чувство", "пламенная любовь". Отсюда-поэтическое новообразование "пожар души", "костер" и гп. д. (Ср. приведенный выше пример: "как сердца горят над бездной. Их костры далеко зримы"... При слиянии метафо