Пока не вступят в схватку роковую,
Пока лишь втайне стиснут кулаки,
Под изголовье клевера нарву я
И спрячу меж фиалок башмаки.
Но вот уж и начало рукопашной!
И ветерок, суфлирующий им,
Разносит капли первые над пашней,
Над садом, над Уолденом моим.
И ливень грянул! Я промок насквозь.
Но солнце, как в трагедии — надежда,
Пробилось из-за туч и принялось
Сушить — еще под струями — одежду.
И словно бы финальная свирель
Дождя, уже унесшегося вдаль,
С деревьев наземь брызнула капель —
И в чашах листьев засверкал хрусталь.
И все же солнце в полузабытьи
И светит, увлажненное, вполсилы, —
И вот как эльфы волосы мои,
Когда росою эльфов окатило.
ВДОХНОВЕНИЕ
Положась на волю Божью, знаем:
Не в забвенье дело оставляем.
Избирая дело по призванью,
Уповаем на свое дерзанье.
Когда поется мне легко,
Без напряжения и без мук,
Взлетает звук невысоко
И разливается вокруг.
Но если я спускаюсь вглубь
Себя, минуя ту черту,
Где, знаю подлинно: я глуп,
И каждый шаг невмоготу,
И, глупый, становлюсь умен;
И, сердцем дух воспламенив, —
Скорее верой вдохновлен,
Надеждой нежели, — не лжив,
Но жив, и навсегда, мой стих,
Как все, что начертал Господь, —
В косноязычье строк моих
Душа уж брезжит, а не плоть.
Но это — не последний шаг
К божественному (сил достанет) —
Оденет Видимое мрак
И Невиди́мое проглянет.
Я стану Зренье, стану Слух,
Над немотой и темнотой
Столетья проживет мой дух
В мгновенья истины святой.
Так разрастется окоем
И область слышимого мной,
Что мир предстанет незнаком —
Волшебный будет он, иной.
Твердь, суша и вода — и свет,
Их пронизавший, — все на свете,
Чему прибавится примет, —
Доподлиннее в этом свете.
Все будет нежно и светло,
Яснее солнца, громче грома,
Чтоб существо мое вошло
В жизнь мирозданья без надлома.
Я стану частью бытия,
Волненья голосу внимая,
И время, словно чешуя,
Сойдет, мне Вечность открывая.
Главенства полон этот час,
В нем жизни подлинный расцвет —
Цвет доблести не напоказ,
Залог замышленных побед.
Он настигает нас врасплох,
Когда и где угодно; он
Земных не хочет жалких крох —
И день июньский оскорблен
Забвеньем; и растет душа
И тело, гением объяты,
Как в темном царстве гашиша,
Но чище и сильней трикраты.
Восходит Муза — дщерь Небес,
Звезда над миром, надо мною —
В ее свету полно чудес
Простое празднество земное.
Ее дыханье — трепет сфер
И сердца моего биенье,
Она пускает жизнь в карьер
И время — вскачь до исступленья.
Все, что дано, — дано навек.
Крушенье ли земного шара
Лишит тебя, о человек,
Словес — божественного дара?
Любовь, ты с Музою сестра,
В одной вы ношены утробе, —
Мое сегодня, и вчера,
И завтра, и всегда — вы обе.
Тебя, о Память, я взращу,
Чтоб тьму веков ты пронизала,
В пещеры пращуров пущу
И в Золотого Века залы.
С тобой, о Вдохновенье, сгину,
Любую боль прияв, пускай я
Хоть в Ада черные глубины,
Любви из рук не выпуская.