Я прошла по залу мимо магазинов с сувенирами, баров и нескольких дверей, пока не нашла туалет.
Он, удивительно, был пустым, и я ожидала немного другого вида от аэропорта. Там была лишь одна женщина в кабинке вдали. Я заметила красные туфли и одежду старушки и прошла к ближайшей кабинке.
Я повесила сумку на прочный крючок, заметив, что пол влажный, и устроилась. Я услышала, как открылась дверь кабинки в конце, и старушка медленно вышла оттуда. Я не слышала ничего до этого, хотя должна была, ведь это была общественная уборная. В этом женщины были такими же, как мужчины. Словно включался какой-то внутренний бунт: «Я здесь не живу, значит, убирать не должна, а буду вести себя как свинья».
Я думала и заметила, что женщина медленно шагает к рукомойникам.
Каблук, носок, каблук, носок, каблук, носок.
Шаги были достаточно медленными, чтобы быть пугающими, и мне стало не по себе. Я сидела, задержав дыхание, и ждала, пока она уйдет.
А она не уходила.
Каблук, носок, каблук, носок. Она остановилась где-то рядом с моей кабинкой.
Каблук, носок, каблук, носок.
Она словно шла ко мне.
Что за чертовщина?
Каблук, носок.
И тут она остановилась, и красные туфли было видно в щели под моей дверью, они смотрели на меня.
Эта чокнутая стояла сразу за моей дверью!
Я не знала, что сказать или сделать. Я не хотела двигаться, но я ведь была в туалете. И не могла оставаться тут вечно.
Я смотрела на туфли, думая, что они начнут двигаться, или женщина что-нибудь скажет. Но этого не случилось.
Между дверью и стенкой была щель, что было нормально для общественного туалета. Я медленно приблизила голову и посмотрела в щель. Может, так я пойму, что она делает.
И в щели я увидела глаз. Тяжелый макияж окружал глаз, как и морщины, лицо было прижато к двери.
Я закричала. Ничего не могла поделать.
Я закричала, вскочила с унитаза, быстро натянула штаны и вырвалась из кабинки, готовая сражаться с любыми неприятностями.
Но, стоило мне оказаться снаружи, дверь громко хлопнула, и я никого не увидела. Здесь никого не было. Я была одна в уборной, а женщина в дальней кабинке пропала.
Я прижала ладонь к шее, чувствуя участившийся пульс. Я закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Досчитав до десяти, я открыла их, ожидая худшего.
Я все еще была одна в уборной. Сумка висела на двери, медленно покачивающейся взад вперед.
Я схватила ее и поспешила к рукомойнику. Я могла сходить в туалет и в самолете. Там я хоть буду не одна.
Я поставила сумку на край, который не был мокрым, быстро брызнула на лицо холодной водой, не трогая макияж на глазах.
Я повернулась к бумажным полотенцам.
Жуткая клоунесса стояла там, возле сушилки.
Я закричала снова, но вопль застрял в горле и вышел лишь хрипом.
Это точно была она. Ее морщинистое лицо с макияжем и фиолетовый чепец. Странная кофта из тафты с пришитыми бубонами. Ноги в чулках и красные винтажные туфли.
Она смотрела на меня стеклянными глазами с катарактой, словно заставляла успокоиться и замолкнуть, хоть я и не могла выдавить крик.
Не знаю, сколько мы там стояли, глядя друг на друга, в нескольких футах. Но я ощутила, что горлу вернулись силы, а сердцу – жизненная энергия.
- Да кто вы такая?! – завопила я на нее.
Она ничего не сказала. Выражение ее лица не изменилось. Она смотрела на меня понимающим взглядом, странным и терпеливым.
Я уже не боялась. Я хотела понять, что происходит.
Я робко шагнула к ней.
- Прошу, скажите, кто вы такая?
Она медленно улыбнулась. Ее губы растянулись, желтые зубы показались за ними, стала заметней криво нанесенная помада. Как и раньше, ее глаз улыбка не достигла. И забудьте, что я говорила про то, что не боялась.
Я очень боялась.
- Ты только начала, - сказала женщин с легким акцентом. Ее голос словно не принадлежал телу. И я тут же вспомнила сцену с Робертом Блейком в «Шоссе в никуда». – Тебе нужно продолжать, - добавила она.
- Кто вы? – повторила я.
- Вы нужны друг другу. Тебе нужно все сделать правильно.
- Что сделать правильно? – спросила я. – Что? О чем вы говорите? Мы все сделали правильно.
Она медленно покачала головой. И от этого макияж хлопьями опадал с ее лица и сыпался на землю, как пыльца фей. Я ошеломленно смотрела на это.
- Все еще не окончено. Вы с Дексом нужны друг другу. Мы нужны тебе. Ничего еще не окончено.
Я хотела ударить ее, кем бы она ни была.