— Где я?
Так очнулся Воронов. Он лежал обнажённый на кушетке, покрытый белым полотном. Над ним хлопотали три человека в незнакомом ему форменном платье.
— Проснулся, — сказал один из них, по-видимому, врач, и подал ему в чашке питьё, похожее вкусом на крепкий бульон.
Воронов с жадностью сделал несколько глотков, затем приподнялся. Силы его быстро восстанавливались. Он хотел сесть, но тотчас заметил, что весь был обмотан проволокой, от которой разливалась по телу приятная теплота.
— Теперь это можно и снять, — сказал врач, щупая его пульс. — Как себя чувствуете?
— Хорошо, — отвечал Воронов. Он уже вспомнил все пережитые им перед сном события. — Так хорошо, как я и не ожидал… Скажите, где я нахожусь?
— Всё в той же лаборатории, где вы приняли «био», — отвечал другой из присутствовавших, так как первый, убедившись, что Воронов оправился, взглянул на часы и быстро удалился.
— Да, но в каком веке?
— Теперь 1941-й год, — отвечал человек с лёгкой усмешкой.
— Тысяча девятьсот?.. Но как же… Я не понимаю… Ведь я должен был проснуться не ранее двухтысячного года?
— Да, да, — перебил собеседник. — Я вам всё это объясню. Но сейчас вам нужно, прежде всего, уснуть. Сон окончательно восстановит ваши силы, и завтра мы с вами побеседуем.
Воронов, почувствовавший уже лёгкое утомление, не стал возражать, — и через минуту уже лежал в той самой комнате, в которой он был подвергнут наркозу столько лет назад. Перед сном он ещё успел не без удивления заметить, что комната порядочно-таки запущена.
V
Проснулся он от какого-то шума и увидел, что мимо него проносят большой шкаф, наполненный делами в синих обложках; в соседней комнате было шумно — двигали столы, разговаривали, отдавали какие-то приказания.
Вчерашний человек в форме, видя, что Воронов проснулся, подошёл к нему.
— Я должен вам объяснить, что… это помещение предназначено уже для другой цели.
Воронов сел на своей постели, несколько удивлённый таким началом, но, всё же, преисполненный сознанием важности той роли, которую ему суждено было сыграть.
— Скажите, пожалуйста, я могу, что — сейчас встать и одеться? — озабоченно спросил он. — Я не знаю, какой мне теперь прописан режим и вообще…
Человек посмотрел на него с удивлением.
— Режим? Никакого, — отвечал он. — Ведь вы совсем здоровы?
— Кажется, да… Но меня никто не исследовал?
— Зачем же? Разве вы на что-нибудь жалуетесь? — Оба посмотрели друг на друга с недоумением.
Воронов, пожав плечами, начал быстро одеваться. Это было не особенно удобно, так как через комнату поминутно проходили люди и носили вещи. На него никто не обращал внимания. Его собеседник куда-то исчез и вернулся только, когда Воронов был уже совсем одет. Он двигался впереди большой группы людей, которые несли что-то тяжёлое, и отдавал поспешные приказания.
Воронов подошёл к нему и спросил:
— Скажите, что мне теперь делать?
Человек в форме, рассеянно махнул рукой служителям, чтобы они несли дальше, обернулся к нему и, как бы с удивлением, поглядел на него.
— Вам? Относительно вас я не имею никаких инструкций…
— Но всё же… Кому-нибудь ведь поручено же быть при мне? Какое расписание времени установлено для начала? Когда я должен буду сделать свой первый доклад? Наконец, просто, с кем я могу поговорить о своих делах?
Человек в форме как будто сообразил что-то.
— Видите ли, — проговорил он, — в приказе сказано только, чтобы разбудить вас в виду бесполезности дальнейшего опыта с «био» и отдать помещение, занятое вами, под шестнадцатое административное отделение министерства народного здравоохранения, делопроизводителем которого я имею честь состоять, а о вас собственно ничего не говорится.
— Ничего не говорится? — Воронов нервно зевнул. — Так что я могу уйти теперь отсюда, куда я желаю? Мой опыт признан бесполезным, а моё помещение оказалось «необходимым для административного отделения»?!..
Он с горечью вздохнул, а его собеседник пожал плечами, как бы извиняясь.
— Что делать? — произнёс он с некоторым участием. — Теперь времена переменились. Я припоминаю рассказ про вас, будто вы посвятили себя этому опыту в научных целях и будто даже бросили для этого блестящую карьеру… Но теперь такая масса народу подвергается «био» без всяких затрат для государственного казначейства, что законодательные палаты не могли допустить бесцельной траты казённых средств на вас, — тем более, что в вашем помещении и на ваш «бюджет» сейчас можно было бы заморозить не менее пятидесяти человек.