«Победы в будущей войне, —
продолжает Бебель, —
не достанутся так легко, как об этом говорят газеты и школьные учебники. Такое превосходство над неприятелем, какое имело место в 1870 г., теперь абсолютно невозможно. Количество солдат и вооружения у Германии и Франции почти одинаковы. Будущая война скорее будет похожа на взаимное высасывание крови до последней капли. Эта картина показывает только одну сторону медали; другая сторона — это состояние народов во время самой войны. Война прекратит торговлю и промышленность, а именно — остановит вывоз. При современных экономических условиях Германия без вывоза существовать не может. Кроме того, ввоз товаров совершенно прекратится, и в стране наступит общая нужда».
Чудо нашего века
Афиша
То, о чем рассказывается в этой книжке, я поклялся когда-то никому не открывать. Я был 12-летним школьником, когда мне доверили эту тайну, а слово дал я мальчику моего же возраста.
В течение ряда лет клятва соблюдалась мною. Почему я сейчас считаю себя от нее свободным, вы узнаете из последней главы моего рассказа. Теперь же начну сначала.
Это «начало» вспоминается мне в виде огромной пестрой афиши на одном из многочисленных заборов моего родного города.
Я спешил из школы домой, где ожидало меня недочитанное «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна, когда увидел большую красно-зеленую афишу, возвещавшую о совершенно необычайных вещах.
В город прибыло и будет показываться «чудо нашего века»!
Вот в чем оно состояло:
ЧУДО НАШЕГО ВЕКА!
Феноменальный мальчик Феликс 12 лет.
1 отделение
НЕОБЫЧАЙНАЯ ПАМЯТЬ
Феликс запоминает с одного раза 100 слов, названных публикой, и повторяет их в любом порядке по желанию присутствующих, а так же называет порядковый номер каждого слова.
Беспримерный успех в столицах и в провинции!!!
II отделение
ОТГАДЫВАНИЕ МЫСЛЕЙ
С завязанными глазами Феликс отгадывает задуманные вами предметы, содержимое ваших карманов, кошельков и пр. и т. п.
Представление проходит под контролем специальной комиссии, выдранной самой публикой из своей среды.
— Надувательство! — услышал я за собой самоуверенный голос.
Я обернулся: позади меня читал ту же афишу один из учеников нашего класса, верзила-второгодник, называвший всех нас не иначе как «мелюзгой».
— Обман и надувательство! — повторил он. — За твои деньги тебя же и одурачат.
— Не всякий позволит себя провести, — ответил я. — Умного человека не одурачат.
— А тебя одурачат, — отрезал он, не желая понять, кого разумел я под умным человеком.
Раздраженный его презрительным тоном, я решил непременно пойти на представление, быть настороже и глядеть в оба. Если будут одураченные, я не окажусь в их числе. Нет, человека с головой не одурачишь!
Феноменальная память
В городском театральном зале мне случалось бывать редко, и потому я не сумел выбрать себе за небольшие деньги хорошее место. Пришлось сидеть довольно далеко от сцены. Хотя глаза у меня тогда были зоркие и видел я сцену недурно, я не мог отчетливо различить лицо феноменального мальчика, «чуда нашего века». Мне даже показалось, что я где-то видел раньше это лицо, — хотя я понимал, конечно, что до сих пор не мог знать Феликса.
Взрослый мужчина, вышедший на сцену одновременно с мальчиком, тотчас же приступил к «сеансу мнемоники», как выразился он, обращаясь к публике. Приготовления были тщательные. Фокусник (я так называл его про себя) завязал мальчику глаза и посадил на стул посреди сцены, спиной к зрителям.