Откупорив пузырек, Павел обильно полил руки жидкостью, пользуясь ей как антисептиком.
Из кучи оружия достал острый, как скальпель кинжал.
Не колеблясь ни мгновение, воткнул лезвие между рёбер на пару сантиметров и сделал длинный разрез.
Просунуть руку в грудину, через образовавшуюся щель, было не просто — для этого нужно было ломать ребра, но времени на это уже не было.
Павел начал просовывать ладонь в разрез. Сейчас он просто не замечал, как по его щекам текут слезы.
Мгновение спустя, он нащупал пальцами остановившееся сердце. Все что от него требовалось теперь — это сжать его!
Ребра мешали просунуть руку глубже, но все Павлу это удалось, и взяв в ладонь замершее сердце друга он начал его прямой массаж.
Свободной рукой он вылил остатки эликсира здоровья в рану.
Возможно, все это было зря, но он должен был использовать любую возможность.
Руки дрожали, как у алкоголика с многолетним стажем, испытывающем чудовищные приступы тремора.
В глазах, то рябило, то темнело. Может быть именно поэтому Павлу показалось, что тело Виртмастера побледнело.
А что, если это вовсе не показалось?!
Что если безжалостная механика игры уже начала стирать мертвое тело?!
Продолжалось это чудовищная, изматывающая, сводящая с ума боль бесконечно долго.
А ведь когда-то я считал, что знаю о боли всё!
Я жутко себя переоценивал.
Затем пришло понимание того, что пройдет ещё совсем немного времени, и я буду, точно так же как и мои незримые соседи по боли и страданиям, кричать, вопить, скулить! А когда придет ОН, вместе со всеми ликовать той маленькой передышке дарованной ИМ, и признавать в НЁМ истинного Бога.
Для того чтобы окончательно сломаться мне не хватило всего нескольких секунд.
А затем произошло необъяснимое!
Нет, не чудо — ибо на чудо я уже не рассчитывал.
Что-то абсолютно чуждое этому миру оказалось возле меня.
Этот неожиданный гость был полной противоположностью злому Богу этого мира.
Я почувствовал как его руки обняли меня, отгоняя прочь боль и страдания.
Он защищал меня от этого ада и его безумного хозяина.
Его невидимые руки боролись за мою душу. За мое сердце!
И именно тогда я вновь услышал далекий звук, похожий на удар грома — так стучало моё сердце.
Зловещий хозяин этого обители боли и страданий, почувствовав неладное, вновь появился в своих владениях.
ОН потянулся ко мне и я впервые оказался рядом с ним так близко.
ЕГО энергия была так безгранично, что я побоялся себе представить на что ОН способен — боль и страдания в этом списке, наверняка, были далеко не на первом, и даже не на десятом месте.
ОН потянулся ко мне, пытаясь остановить меня, для того чтобы я вечно был его рабом в этом аду.
И больше всего на этом свете, я хотел чтобы он опоздал.
Последнее что я слышал, покидая этот безумный мир, это вопль ЕГО хозяина, разгневанного нахальством неведомой силы:
— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!!
Я подскочил, как ужаленный, отмахиваясь руками от того кошмара, что был моей реальностью, казалось, целую бесконечность.
— Виртмастер!
Голос был мне знаком, но я, все еще находясь во власти ужаса, не сразу понял кто это.
Лишь когда я разглядел говорившего, я понял, что это Петропавел.
— Пашка… — выдохнул я.
— Выпей! — Он протянул мне какую-то склянку.
Я потянулся было к пузырьку левой рукой, но левую часть груди пронзила вспышка боли. Ничего не понимая, я посмотрел вниз и увидел широкий разрез, располосовавший мне весь бок.
— Это эликсир здоровья! — Объяснил мне Павел, неправильно истолковав заминку.
Я осушил склянку залпом — пить действительно хотелось.
Взгляд на жизненные показатели убедил меня в том, что индикация медленно двигались, покидая критическую красную область. Область смерти.
— Ещё… — выдавил я из себя.
— Конечно-конечно!
Петропавел откупорил ещё одну склянку и передал мне — лут с разбойников был весьма недурственным.
Ещё пару раз я жадно лакал эликсир прежде чем, наконец то остановиться.
Здоровье достигло максимального значения, а это гарантировало стопроцентное исцеление. Однако, взглянув на располосованную грудь, я опять обнаружил жуткий шрам, хотя никаких дефектов после ранений не должно было оставаться.
Это навело меня на весьма невеселые мысли: не исчезающий шрам — это постоянное напоминание о том, что ждет меня там, за гранью!
— Как ты? — суетился рядом, обеспокоенный моим оцепенением, Петропавел.