– Нет. Я знал это с самого начала. Однако Лазло и Лия узнали об этом совсем недавно.
– Ты думаешь, я в это поверю? – шипит Сергей.
– У меня нет никакого желания лгать тебе. Если бы я знал, то держал бы это в секрете.
– Почему ты этого не сделал?
– В отличие от того, что ты думаешь, я не люблю хранить от тебя секреты, Пахан.
– Ты, кажется, не понимаешь, когда речь заходит о твоей драгоценной жене.
– Я сделал это, чтобы защитить ее от этой жизни. До недавнего времени она даже не знала, насколько тесно связана с нашим миром.
В кабинете воцаряется тишина, но в ней нет ни неудобства, ни удушья. Владимир глубоко задумался, вероятно, обдумывая способы прикончить меня, в то время как Сергей продолжает оценивать меня, прежде чем заговорить. – Когда ты выяснил ее связь с Лазло?
– До того, как я женился на ней. Я намеревался использовать ее против него.
– Дай угадаю, ты передумал?
– Нет. Я все еще намерен использовать Лазло на благо братства. Он хорошо разбирается в южноамериканских картелях, и это поможет нам в долгосрочной перспективе. Я предан Братве, а не ему.
– Но он твой тесть.
– Что делает его моим союзником, а не боссом.
– Убийство Ричарда не подтверждает твою теорию, – ворчит Владимир.
– Я уже сказал тебе, почему я это сделал. Перестань ворчать, как старуха, Владимир.
Он свирепо смотрит.
– И что теперь? Ты ожидаешь, что мы тоже отпустим это?
– Именно на это я и надеялся. – Я встречаюсь взглядом с Сергеем.
– Пахан, – Владимир сжимает руку в кулак. – Ты не можешь простить ублюдку его неуважение два раза подряд.
Сергей молчит, но не отрывает от меня взгляда. Я полностью отдаю себе отчет в том, что он не хочет потерять меня, и, хотя я не раскрыл свои отношения с Лучано, чтобы не вовлекать Лию, Сергей – и даже ублюдок Владимир – знают, что это пойдет на пользу братству. Особенно учитывая, насколько замкнутыми могут быть Лазло и его люди.
Однако Сергей старомоден, а Владимир замкнут. Они не позволили бы мне сорваться с крючка, независимо от того, насколько я ценен, по единственной причине, что они не хотят создавать прецедент.
Бесчисленное множество людей было убито за меньшее, чем это, и, если меня легко простят, это плохо отразится на силе Сергея и кодексе чести братства.
Похоже, Пахану нужен стимул, поэтому я говорю.
– Все, что тебе нужно сделать, это закрыть на это глаза, как я закрываю глаза на то, что твоя дочь присвоила деньги из «V Corp» и сбежала.
И Сергей, и Владимир смотрят на меня широко раскрытыми глазами. То, как они меня недооценивают, несколько оскорбительно. Неужели они действительно думали, что я не пойму, что мягкая дочь Сергея, Анастасия, на самом деле не продолжает учиться в России, как они лгали всем?
Я был тем, кто расследовал дело о растрате из «V Corp». Однако, когда я был близок к раскрытию преступника, Рай придумала способ вернуть средства с помощью своего двоюродного деда и Владимира. Все трое думали, что смогут одурачить меня, но они не должны знать, как работает моя система.
Анастасия Соколова была слишком замкнутой, слишком покорной, чтобы никогда не смотреть мужчинам в глаза, но она была умна. В течение целого года, во время стажировки в «V Corp», ей удавалось переводить небольшие суммы денег на счет в иностранном банке.
Ей удалось обмануть не только отца, но и Рай с Владимиром, которые сделали своей миссией приютить ее еще больше, чем она уже была.
Однако ей никогда не удавалось обмануть меня.
Владимир скрывает свое потрясение.
– О чем, черт возьми, ты говоришь, Волков?
– У меня есть доказательства. Все задокументировано.
Лицо Сергея краснеет.
– Ты мне угрожаешь?
– Если бы я угрожал тебе, я бы перевернул все вверх дном, нашел Анастасию, а затем поставил ее на колени перед братством, чтобы она заплатила за свой грех. Наказание за предательство – смерть – по твоим словам, Пахан.
Владимир вскакивает, вытаскивает пистолет и направляет его на меня.
Я даже не вздрагиваю.
– Убив меня, ты только продвинешь похороны Анастасии вперед. Мои люди сделают своей задачей найти и убедиться, что она исчезнет раз и навсегда.
– Нет, если я убью их всех.
– Почему ты думаешь, что все мои люди здесь, Владимир? Может быть, некоторые из них сейчас сидят у Анастасии на хвосте.
– Почему сейчас? – спрашивает Сергей. – Почему ты не разыграл эту карту раньше?
– Потому что теперь я могу использовать ее для двух целей. – И это моя последняя карта против него, Владимира и Рай. Если все трое будут рядом со мной, остальные тоже встанут в очередь.
Игорь последует примеру Сергея. Михаил обычно плывет по течению. Мы с Кириллом уже обмениваемся информацией, и он мой союзник, особенно с секретом, который я держу над его головой.
Остается только Дэмиен, но рано или поздно я найду способ обуздать эту дикую лошадь.
– Он заслуживает смерти за то, что угрожал тебе, – Владимир прижимает пистолет к моему виску. – Позволь мне убить его, Пахан.
– Я не угрожаю своему Пахану. Я предлагаю сделку. Если ты хочешь, чтобы я нашел Анастасию, держа это в тайне, я это сделаю.
– Ты можешь? – медленно спрашивает он.
– Да. Все, что тебе нужно сделать, это отдать приказ.
Я вижу тот самый момент, когда Сергей решает, что я стою больше, чем глупые правила, что моя система и мое существование – одно из величайших достояний братства.
Я вижу тот самый момент, когда он снова доверяет мне, хотя никогда не признается в этом вслух.
Он просто указывает на Владимира рукой.
– Сядь. Адриан говорит.
К тому времени, как я покидаю кабинет Сергея и досадное присутствие Владимира, тяжесть спадает с моей груди.
Это займет время, но остальная часть братства снова станет шахматными фигурами на моей доске. Они останутся частью моей системы, как и были с самого начала.
Когда я иду по коридору, мои ноги останавливаются, когда я замечаю движение боковым зрением. В мгновение ока меня окружают Лазло, его заместитель, Николо и несколько их охранников.
Николо целится мне в живот. Разве это не день, когда тебя держат под дулом пистолета?
Лазло свирепо смотрит на меня.
– На пару слов, Волков.
Глава 32
Лия
У меня было ужасное чувство с тех пор, как Адриан исчез с Сергеем и Владимиром.
Они ведь не причинят ему вреда, верно?
Из того, что рассказал мне Коля, именно Владимир ударил Адриана и отправил его домой в таком виде.