— Но ты всё же отказалась от своего.
Жоди потеребила кольцо де Сомбрея.
— Это был австрийский титул. А в Париже де ла Блаш может обойтись и без титула.
Росс склонил голову.
— Есть ли веские причины отказаться от ужина у этой дамы, не считая того, что предположительно она куртизанка?
— Она не столько куртизанка, скорее авантюристка, нанятая другими авантюристами, чтобы соблазнять неосторожных. После ужина вас пригласят поиграть в карты, а они всегда меченые.
Росс переглянулся с Демельзой.
— Мы приняли приглашение, но можем найти предлог... — А потом обратился к Жоди: — Там будут офицеры?
— О да, безусловно.
— Значит, скорее всего, будут говорить о Бонапарте... А я пытаюсь получить все возможные сведения... Не лучше ли мне пойти без Демельзы?
— Нет, — отозвалась Демельза.
И они пошли вместе.
Хозяйка выглядела элегантно в узком платье с черными блестками и страусиными перьями. Она любезно обходилась со всеми гостями, тоже титулованными и состоятельными, из армии и флота, с которыми Полдарки прежде не встречались.
Еще один красивый дом с двумя прилегающими друг к другу комнатами: столовой и игорным залом. Серебряные канделябры освещали каждый конец обеденного стола, накрытого дамасским шелком, а на нем стоял лиможский фарфор и старинное серебро. Говяжье филе, дичь, домашняя птица, ветчина, язык, омар, салаты; консервированные овощи и сладости, взбитые сливки, желе, фрукты. Комнаты казались больше из-за зеркал и зеркальных подсвечников с зажженными свечами; темно-красный и золотистый бархат украшал камины; люстры на потолке, казалось, блестели больше от хрусталя, чем от свечей.
Перед ужином и во время него, как и ожидал Росс, все говорили только о Бонапарте. Всех занимало его появление, но поскольку туман так и не развеялся, точных сведений добыть пока не представлялось возможным. Говорили, что он достиг Гренобля, проходит две сотни миль в неделю и не сделал ни одного выстрела. У ворот Гренобля, столкнувшись с войсками под командованием враждебных ему офицеров, которые приказали открыть огонь, он вышел вперед и крикнул: «Солдаты Пятого линейного полка, вы меня узнаете?». А когда стало понятно, что они его узнали, распахнул шинель, направился к ним с улыбкой и предложил застрелить своего императора. Те единодушно сложили оружие и присоединились к нему.
Одни утверждали, что сейчас у Бонапарта в распоряжении войско из четырех тысяч солдат, другие — что из восьми тысяч. В любом случае, все эти события случились уже несколько дней назад. А что насчет Лиона, административного центра департамента Рона, находящегося всего в восьмидесяти милях от Гренобля, где роялистами командует граф д'Артуа, брат короля? Говорят, Наполеон по пути натолкнулся на сопротивление и повернул на юг.
Шли разговоры о вспыхнувшем восстании в Лилле под руководством генерала Лефевра-Денуэтта, который теперь продвигается к столице...
Но в основном царило радостное настроение — не без помощи сухого, прохладного и покалывающего шампанского, поданного перед ужином, во время и после. Вскоре после ужина толпа плавно перетекла в игровой зал, где в центре красовался длинный овальный стол для азартных игр, «красное и черное» по одну сторону и рулетка по другую. Прехорошенькая девица-француженка подошла к Россу, и тот позволил отвести себя к игровым столам. Они с Демельзой так и задумали — он должен прикинуться простофилей; но она все же предпочла бы, чтобы девица оказалась менее сногсшибательной.
С самого начала они заметили герцога Отрантского, который на этот раз пришел без Тальена. Они старались избегать герцога, но у игрового стола столкнулись с ним лицом к лицу.
— Сэр Росс, — сказал герцог монотонным голосом священнослужителя. — Вы все еще в Париже?
— А вы полагаете, мне следует находиться где-то еще?
Это была их вторая встреча и беседа. Росс с беспокойством посмотрел на цареубийцу, былого лидера якобинцев, который благодаря совершенным навыкам интригана пережил натиск революции, диктаторства, реставрации монархии и продолжал оставаться у власти.
— Мои сведения весьма точны, — произнес Фуше, поклонившись Демельзе. — Мне доложили, многие англичане готовятся к отъезду из Парижа, если уже не уехали. Я так понимаю, герцогиня Веллингтон собирается отбыть завтра.
— Вы намекаете, что англичанам опасно оставаться в Париже?
— Я ни на что не намекаю, сэр. Я просто наблюдаю и заметил, что уезжает из страны больше людей, чем приезжает. Полагаю, нельзя совершенно отметать возможность, что Наполеон может вновь захватить Францию — избави Боже! — и англичане натерпятся от него, как раньше. Так считает ваш посол, который посоветовал соотечественникам покинуть страну.
— А что если другой мятеж окончится успешно?
— Другой? — глаза Фуше, напоминавшие Демельзе лисьи, затуманились. — А, вы про то восстание генерала Денуэтта? Если римского короля посадят на трон, наступит эпоха регентства, и я надеюсь в этом поучаствовать. Могу заверить вас, что в таком случае англичанам бояться нечего!
— А французам? — спросил Росс. — Сторонникам монархии?
— Что ж, — Фуше пожал плечами. — Мне не привыкать жить в разных условиях; а им что мешает привыкнуть?
— Вероятно, не все умеют так же, как вы, приспосабливаться к обстоятельствам. — Заметив, насколько Фуше не понравилось это высказывание, Росс добавил: — Многим не предоставили такой возможности.
— Я не вполне вас понимаю.
— Учтивость запрещает мне напомнить вам о бойне в Бретани, где бессчетное число женщин и детей казнили на гильотине.
— Странный вид учтивости, сэр, — улыбнулся Фуше. — Как будто вы желаете оскорбить, делая вид, что все совсем наоборот. Это такой английский обычай?
— Английский обычай, — отчеканил Росс, — выражать неприятие к цареубийцам.
Он отошел.
— Росс, — прошептала Демельза, — не следовало так говорить! Ты же обещал! Он очень опасный человек.
— Которому место в тюрьме, — проговорил Росс, вытирая взмокшие от ярости ладони. — Так и случится, если Бурбоны укрепят позиции и восстание потерпит провал.
— А если мятеж удастся? — спросила Демельза, а восхитительная француженка ухватилась за его рукав.
Они сыграли, но Росс был слишком опытным картежником, чтобы проиграться. Двое сидящих рядом военных обменивались за игрой новостями и предположениями, Росс внимательно прислушивался и принимал всё к сведению.
Какое-то время Демельза наблюдала за игрой, затем подошла к столу, где подавали кофе. Ей нравилось шампанское — в отличие от большинства вин оно поднимало настроение, а не утяжеляло голову — но вскоре у нее пересохло во рту и стала мучить жажда. Как сказала бы Пруди, пересохло во рту, как у одноглазой гусыни. Так что она выпила чашку кофе. Французы умеют готовить кофе. В Корнуолле редко его пили, отныне его станут пить в Нампаре гораздо чаще.