Джордж недолюбливал этого человека. Считал его бесчувственным сухарем. Для еврея-иностранца, чей отец держал антикварную лавку в гетто Франкфурта, он был излишне грубым и резким. Крепкий, примерно тридцати восьми лет, он рано облысел и не признавал париков, говорил по-английски с гортанным немецким акцентом, но уже был на хорошем счету у британского правительства, потому что предоставил ему немалые займы, финансируя Пиренейские войны. Это возмущало Джорджа. Как вышло, что иностранец и еврей, вдобавок столь молодой, занимает такое положение и имеет такую власть в христианском обществе?
Ротшильду следовало бы относиться к Джорджу по-дружески, ведь их истории чем-то схожи. Конечно, Джордж не страдал, как немецкие евреи, запертые по ночам в своем квартале, но помнил детство — как общество Корнуолла смотрело на него свысока и обращалось снисходительно, поскольку он внук кузнеца и сын плавильщика. Как и Ротшильд, он создал собственное дело и воплотил стремления честолюбивого отца; и теперь в Корнуолле он почти со всеми на равных. И уж точно никто больше не посмеет говорить с ним снисходительно!
Но это пустяки по сравнению с Ротшильдом, а ведь тот намного моложе и демонстративно отказался от внешнего лоска, который наконец-то приобрел Джордж. Разумеется, у Джорджа нет братьев, могущественных банкиров в большинстве европейских столиц. Видимо, Ротшильд знает, что может позволить себе бесцеремонность.
Джордж принес с собой смелый план расширения водного транспорта в Западной Англии и строительства платных дорог, чтобы открыть путь для дальнейшего развития. Его не особо волновало, заинтересуется ли Ротшильд финансированием такого проекта; ему хотелось начать дискуссию, чтобы плавно подвести к теме Бонапарта и вероятному исходу новой войны, который повлияет на эти проекты.
Какое-то время они притирались друг к другу — умнейший финансист своего времени и провинциальный банкир, чья врожденная кельтская хитрость в области торговли и финансов за годы отточилась до совершенства.
Затем Натан, с тяжелым холодным взглядом, безо всякого достоинства и учтивости резко отказался от плана. Он фыркнул, что это предложение слишком местечкового уровня для него. Ротшильд догадывался, что встреча — лишь предлог, и когда понял, к чему все идет, не выдал свое мнение. Они расстались с показным дружелюбием и уважением, с трудом скрывая противоположные чувства.
Джордж запомнил отказ Ротшильда на случай, если в будущем сможет подложить ему свинью, но ушел не настолько уж недовольным. Он сформулировал вопросы и заранее отрепетировал их таким образом, чтобы даже отказ стал своего рода пропуском к сведениям. Теперь он точно знал, что у Ротшильда гораздо более достоверные данные о Брюсселе, нежели у британского правительства, и каким-то образом новости доходят до него быстрее.
Покинув его кабинет, Джордж пошел на север, держа ухо востро, ведь повсюду сновали карманники и грабители. День стоял теплый и солнечный, на улицах было полно людей, прокладывали себе путь экипажи, возницы щелкали хлыстами; уличные певцы старались перекричать торговцев рыбой, продавцов горячих пирожков с крольчатиной и родниковой воды, шарлатаны расхваливали свои снадобья, а продавцы перочинных ножей старались привлечь внимание трезвоном колокольчиков. В канавах копошились попрошайки, на портшезах несли элегантных дам, менее элегантные выискивали одиноких мужчин. Пыль, грязь, мусор и изредка вонь.
Джордж повернул на улицу Короля Вильгельма и наведался в контору Сэмюэля Роузхилла, который тепло его поприветствовал. Мистер Роузхилл был брокером банка «Уорллеган и Уильямс» и лично Джорджа. Сам он был евреем.
— Роузхилл, тот ваш человек из конторы Ротшильда, насколько на него можно положиться?
— Его сведения оказались полезными, сэр. Могу сказать только это.
Джордж фыркнул и тут же закашлялся, не желая быть похожим на недавно покинутого человека.
— Рынок очень нестабилен, но падает. Нервный, я бы сказал. Вы не могли бы выявить закономерности купли-продажи на основании сказанного вашим другом или понаблюдать за действиями людей, которые заключают сделки в интересах Ротшильдов?
Роузхилл почесал голову под париком.
— То есть, вы хотите узнать, когда Ротшильды покупают, а когда продают? Думаю, да, можно выявить схему. Но не знаю, насколько тут поможет мой друг, сэр. У Натана Ротшильда целый ряд посредников, помимо прямой торговли.