— Я никого не знаю. Мы с женой приехали как друзья, провели несколько вечеров вместе, вспоминали давние времена, когда был жив Шарль де Сомбрей. Мне неизвестно, шпионка ли она, но даже если и так, она мне в этом не признавалась.
— Да ну, еще раз подумайте. Неужто два признанных шпиона встречаются и обсуждают погоду в типично английской манере или, быть может, выступление в опере? Неужели так оно и есть, а?
— Что-то в этом духе. Еще мадемуазель де ла Блаш помогала моей жене с покупками.
— И, разумеется, покинула Париж до вашего возвращения?
— С данным обстоятельством, — ответил Росс, — вы знакомы лучше меня. Я лишь знаю, что моя семья покинула Париж девятнадцатого числа, к счастью, как оказалось.
— О, безусловно, мы бы ее отпустили. Такая красивая женщина.
— Тогда по какому праву вы ущемляете мою свободу?
— Месье, нам известно, что вы шпион!
— Я неоднократно просил вашу охрану организовать встречу с послом.
— Увы, в конце прошлого месяца он сбежал из Парижа с поджатым хвостом. Несомненно, присоединился к бывшему королю Людовику. Англия не признала императора, так что теперь во Франции нет представительства этой страны. Ваше посольство закрыто.
— Тогда я требую встречи с императором.
— Увы, он слишком занят государственными делами и пытается навести порядок после одиннадцати месяцев дрянного правления Бурбона.
— Он знает, что меня держат здесь без суда и следствия?
— Не имею ни малейшего представления, месье.
— По-моему, он осознает, как и вы, что если захочет и дальше поддерживать дружеские отношения с Англией, то неразумно лишать свободы ее гражданина, в особенности из посольства.
— Вряд ли император станет отвлекаться на такие пустяки.
— И все же я не считаю, что он отнесется с одобрением к тому, что его подчиненные, Фуше и вы, держите британского подданного под стражей просто из прихоти.
Тальен зажег сигарету. Россу закурить он не предложил.
Когда дым рассеялся, Тальен спросил:
— Вы жалуетесь на дурное обращение?
— Я жалуюсь на заточение!
—Но вас кормят и обеспечили жильем, часовой прогулкой в день и парижскими газетами.
— Я жалуюсь на заточение.
— Хотите женщину? Это можно устроить, если пожелаете.
— Благодарю, но воздержусь.
— Что ж, понимаю, трудно будет угодить тому, у кого в постели сама леди Полдарк.
Росс промолчал. Он старался сохранить самообладание. Тальен встал, но Росс не оглянулся. По-видимому, беседа подходила к концу.
В дверях Тальен произнес:
— Поймите, месье, как только вы расскажете нам о мадемуазель де ла Блаш, вас освободят.
— Могу ли я узнать, что случилось с полковником де ла Блашем?
— Сбежал, как и сестра, а простым людям пришлось оплатить счет.
Росс вздохнул.
— Я неоднократно повторял, что мало знаю о де ла Блашах. Рассказать о них еще что-нибудь — значит просто выдумать. Поставленное вами условие — всего лишь дешевая уловка и глупая месть. Любой добропорядочный француз постыдился бы такого.
Тальен выдохнул дым. Россу хотелось закурить, но он промолчал.
— Я посоветуюсь с коллегами, — ответил Тальен. — Мне кажется, если вы откажетесь сотрудничать, вас вывезут из Парижа. Здесь отсутствуют надлежащие условия для жилья. Поедете на следующей неделе. Но разумеется, вам известно, — добавил он с хитрой ухмылкой, — что свобода в ваших руках.
— Вам прекрасно известно, что нет, — ответил Росс.
Глава третья
В апреле Демельза вернулась с семьей в Англию. Ей хотелось уехать раньше, но Джереми с Кьюби настояли, чтобы она осталась, сославшись на то, что в Брюсселе больше возможностей узнать что-нибудь о положении Росса, чем в Лондоне. Она бы прислушалась к их мнению, будь обстоятельства менее запутанными, но все перемешалось. Король Людовик находился в Генте, какого-то нового человека по имени Стюарт назначили британским послом при его поредевшем дворе. Разумеется, поредевшем, потому что из четырех тысяч французов вместе с ним в Бельгийскую Голландию сбежали только двести человек.
Единственный дорожный экипаж с таким драгоценным грузом и людьми продержали на пропускном пункте три часа и в итоге разрешили въехать в Бельгию после переговоров Жоди с комендантом пограничного пункта.
Жоди проследила, чтобы Демельза с детьми благополучно разместились у Джереми, и сразу отправилась с месье Меньером в Гент, поскольку ничего не знала о местонахождении брата и жив ли он вообще.
Фицроя Сомерсета, освобожденного от дипломатических обязанностей, назначили военным секретарем Веллингтона, который пытался справиться с многоязычной армией. Сомерсет долго успокаивал Демельзу, что как только все утрясется, то Росса, как и его самого, отпустят домой. Разговор не слишком ее убедил, но ей оставалось лишь надеяться, и в конце концов она направилась в Англию.