Только Росс собрался ответить, Руже поднялся и шагнул к двери. Появился солдат, и Руже попросил:
— Подай коньяк. И еще печенья... Найди чего-нибудь, — он посмотрел на Росса. — Я наведу справки. Угощайтесь пока, я скоро вернусь.
Росс допивал третью рюмку коньяка, недовольство жизнью уменьшилось, и тут вернулся Руже. Но лицо друга отнюдь не сияло триумфом. Он налил рюмку коньяка, залпом выпил и озадаченно воззрился на Росса.
— Друг мой, это не касается военных, а дело полиции. Вы встречались с генералом Вирионом?
— Да, когда впервые сюда приехал.
— Он говорит, что всего лишь подчиняется приказам из Парижа. Показал мне приказ. Он озаглавлен «Министр полиции Его Величества Императора» и подпись: «герцог Отрантский». Официальное распоряжение о заключении под стражу. Без права выйти на поруки.
— Мне предлагали, — ответил Росс, — а я отказался.
— Вот досада! Вам бы жилось куда свободней и с большими удобствами.
— Я надеялся сбежать. Но пока не представилось такой возможности.
— Вижу, они предельно осторожны... А разве вам не предъявили обвинений?
— Скорее всего, мне нечего предъявить.
— Все это по приказу Фуше. Вы с ним виделись?
— Виделся.
— В Европе он считается самым умным жандармом. Вы с ним ссорились?
— Я не скрывал неприязни.
— Вот оно что, — француз наполнил оба бокала и поднял темно-янтарную жидкость к свету. — Если это личное, то все гораздо сложнее, ведь сейчас он очень влиятельный человек. Попасть бы к самому императору...
— Гастон, — обратился к нему Росс, — я безмерно благодарен, что вас волнует мой покой и благополучие. Но не подвергайте опасности самого себя из-за моих проблем. Со мной приключилось беда, но к вам это не имеет никакого отношения. Поэтому оставьте все, как есть, в должное время меня освободят.
— Само собой, освободят. Но я ваш друг, пусть даже наши страны на ножах, и сделаю все от меня зависящее. За меня не беспокойтесь. Франции нужны военные, особенно артиллеристы, и вряд ли глава полиции мне что-то сделает, — Руже улыбался и прихлебывал коньяк. — Кажется, я напугал охрану, когда попросил принести коньяк генерала Вириона.
Они молча выпили.
— Вас допрашивали? — вдруг спросил Руже.
— О да. Дважды. Шесть часов подряд.
— С вами обращались дурно?
— Нет.
— Ох уж эти жандармы. Нельзя всецело им доверять. О чем вас спрашивали?
— В Париже я подружился с мадемуазель де ла Блаш. Впервые я познакомился с ней много лет назад, в Англии.
— О да, я ее знаю. Бывшая баронесса Эттмайер. Какое-то время была любовницей маршала Нея.
Росс удивленно вскинул брови.
— Я не знал.
— Два или три года. Всякий раз, когда он приезжал в Париж, их видели вместе.
— Ее считают шпионкой Бурбонов. Она уехала из Парижа как раз перед прибытием Наполеона.
— В таком случае я ее не виню! Фуше моментально набросился бы на нее, как только у него появились полномочия.
— Судя по всему, моя жена с детьми и мадемуазель де ла Блаш покинули Париж вместе. Это и породило подозрения, что я так или иначе причастен к ее деятельности.
— Ох уж эти жандармы, — повторил Руже. — У них изощренный ум. Если уж вобьют себе в голову, их не разубедишь. Я должен как-то сообщить императору...
— Я видел, как он прибыл в Париж.
— Видели? Правда? Наверное, незабываемая минута, — Руже пригладил волосы. — И все же Европа против него. Даже некоторые районы Франции ропщут и проявляют недовольство. Но если дойдет до войны, Бонапарт одержит верх.
— Надеюсь, до такого не дойдет.
— Я тоже! Да все мы на это уповаем! Никто так не ратует за мир, как обычный француз. Но все против нас.
— Против Бонапарта.
— Да, но он высадился на южный берег Франции с парой сотен человек и через три недели вновь завладел страной без единого выстрела! Если это не ваша демократия, то тогда не знаю, как это называется! Такова воля подавляющего большинства людей! И теперь он тоже желает мира. Наверняка вы слышали, что императора лишили возможности воссоединиться с сыном, королем Римским. Это стало для него большим ударом. Теперь он покинул Тюильри, появляется там только в особых случаях, ведет тихую жизнь в Елисейском дворце в окружении родственников, друзей и личных советников.
— А Фуше? — спросил Росс.
— Нет, Фуше там нет. Он не выходит из кабинета и плетет сеть интриг. Знаете, говорят даже, что когда вечером двадцатого числа прибыл император и назначил встречу, Фуше появился уже в два часа ночи. Ваша мадемуазель де ла Блаш успела как раз вовремя! Уф, на ее месте я бы не стал ему доверять. Он с той же легкостью предаст императора, как предал короля. Его следовало казнить на гильотине еще много лет назад!