- Да хоть купайтесь вы в своём самогоне! - разрешил Малович. - Я по другому вопросу вообще. Товарища потерял. Он раньше пошел. А куда делся - не могу сообразить. Мы вон в ту деревню идём. Как её? Забыл, - Малович ткнул пальцем вверх и влево. - Он тоже милиционер, только переодетый в гражданское. Идём проверять огнестрельное оружие. Не видали ты его, отец?
- А у нас проверишь? - мужик почему-то обрадовался.
- На обратном пути обязательно. Сейчас сигнал поступил, что в той деревне автомат есть. А не положено. Не даём мы разрешение на автоматы.
- Товарищ твой был у нас. К Федьке Мохову заглянул на минуту. Взял воды баклагу. И пошел туда, куда ты палец направил. Туда и ходи, - седой мужичок достал из-за спины вилы и ещё раз показал ими направление.
- А давно ушел? - как бы без интереса спросил Александр Павлович.
- Да нет. Солнце вон там уже было.
- Значит час назад примерно, - Малович махнул хозяину дома рукой и двинулся влево вверх.
- Ты аккуратнее тут, милиционер! - крикнул ему в спину мужик.- Ливень скоро вдарит. Вон тучи ужо ёлки скребут. А сами аж чёрные. У нас тут ливни за час из земли манную кашу делают. Так ведь польёт ужо скоро. Ещё до темна.
- Понял, - крикнул Александр Павлович и ускорился. Через час снова пробился из глубины леса запах дыма, который полз почти по земле. Придавливали его сверху тучи. Но дымок жидковат был. Не от бани, не от костра большого. Похоже, жгли сухую траву и листья. Но не в деревне. Она за перевалом. Оттуда дым по ложбине бы пошел в другую сторону.
Стало темнеть. Медленно отчетливые контуры деревьев расплывались, размазывались по душному воздуху, а тучи стали ещё чернее и спустились почти до верхушек высоких сосен.
- Это Жорик, - догадался Малович. - Греется. Наверху-то прохладненько, блин.
Через километр тропинка распалась на узкие прогалины меж упавших листьев и а потом и вовсе исчезла. Малович пошел точно на источник дымка, продираясь через колючки облепихи и уже облысевшего боярышника. Жора Лихолет расстелил рядом с собой газету и ел с неё резанное ломтями сало, хлеб и лук, запивая это всё водой из трёхлитровой баклаги. Ноги он протянул к костерку. Грел их и отдыхал. Жевал он медленно, задумчиво. Разглядывая мелкие тусклые искры от плохо горящей травы. Лицо его не имело вообще никакого выражения. Просто - было лицо и всё. О чём он думал, и сам, похоже, не понимал.
- Эй, Лихолет! - сказал Малович на подходе к беглому Жорику. - Привет тебе от советской милиции. От которой никуда не денешься, если замарался.
Георгий, может, и удивился, но лицо всё равно этого не отразило.
- Садись, Саша, сала поешь, - сказал он без эмоций. - Хорошее сало. Меня ловишь по заявлению Егоркиной? Ну, считай, поймал. Я ждал. Не тебя конкретно. Но ждал, что найдёте. Да и не надо было бежать. Дурак я.
Малович сел рядом, съел кусок сала с хлебом. Помолчал. Подбросил травы в костерок.
- Я сейчас вниз побегу и хрен ты меня догонишь, - сказал вдруг Жора.
- Проверить хочешь? - Малович улыбнулся.- Беги. А куда? Через Уральские хребты в РСФСР или в Европу сразу? В Париж, в Лондон? Или в нашу с тобой Владимировку, домой?
- Да арестовывай, ладно, - Лихолет протянул руки. - Цепляй свои железяки.
- Обойдёмся без наручников. Не взял я, - Малович потянулся, хотел что-то добавить, но не успел. Туча лопнула и вылила за минуту на всё, что росло, сидело, стояло или ползало, тонны воды, состоящей из длинных толстых, тонко гудящих струй.
Верхушки леса отражали броски воды из тучи, но частично. Всё равно много попадало её на землю. Листья желтые, синие, оранжевые и багровые подпрыгивали от ударов огромных капель, переворачивались над землёй и влипали в неё хоть и с небольшой высоты, но грузно и уже намертво смыкались с размокшей почвой. Деревья под ветром и ливнем скрипели, ныли как больной зуб, ветки сбрасывали на землю, на головы да плечи Жорика и Александра Маловича не успевшие самостоятельно свалиться листья. Трава, и почва между стволами уже через десять минут стали той самой «манной кашей», о которой говорил милиционеру мужик из деревни. То есть, это уже и не земля была, а скользкое как зимний лёд месиво из травы, хвои, листьев и черной вязкой земли. Укрыться было нечем, спрятаться негде. Кругом только вода сверху, вода и грязь снизу, да стволы, с которых стекали к ногам ручьи, сотворённые ливневой тучей.
- Оставаться здесь нельзя, - перекрикивая свистящий шорох воды, напролом пробивающейся через хвою на верхушках сосен и ветки, определил старлей Малович. - Скоро отсюда только на санках можно будет скатиться. А санок, бляха, я с собой не захватил. И лыж две пары забыл взять. Давай спускаться тихо-тихо.