— С тем же успехом ты можешь застрелить нас всех, — медленно сказал он. — Мы все погибнем раньше, чем доберемся до другого берега.
— Но мы должны попытаться, — сказал Кромвель резким и злобным голосом.
Босс повернулся к члену экипажа Марку Регену.
— Тебе придется одному работать с двигателем.
Реген, бледный юноша, которому вряд ли исполнилось семнадцать лет, кивнул.
— Я смогу.
— Тогда разведи огонь и проверь, чтобы пара было достаточно для хорошего старта.
Реген быстро выскочил из камбуза и спустился в машинное отделение. Босс, следуя по пятам за Кромвелем, поднялся в рубку.
Кромвель пристально посмотрел на Босса.
— Даже и не думай обмануть меня, капитан, или член твоего экипажа в машинном отделении немедленно умрет. Меня ничто не удержит от того, чтобы убить и тебя, если ты не доставишь меня на другой берег.
— Ты жестокий злодей! — ответил Босс с перекосившимся от ярости лицом.
Кромвель рассмеялся, но взгляд у него был ледяным, как смерть. Затем он повернулся и вышел из рубки.
Направляясь в свой роскошный вагон-дворец, он услышал резкий свисток. Он прозвучал так громко, словно доносился с расстояния в несколько сотен ярдов. А затем до его слуха донеслось шипение пара и стук ведущих колес локомотива. Среди мусора, поднятого в воздух порывами ураганного ветра, он увидел, как из мглы материализовался огромный паровоз.
Слишком поздно, подумал он самодовольно. Паром «Калиспелл» уже спустился из дока на пять футов и дрейфовал в озере. Никто и ничто сейчас не сможет остановить его. Улыбаясь сам себе, Кромвель поднялся в свой вагон.
Йонгеваард со скрежетом остановил «Аделину» всего в тридцати футах от конца железнодорожного полотна. Еще не перестали вращаться огромные ведущие колеса, а Белл выпрыгнул из кабины и побежал к концу дока. Паром для железнодорожных вагонов дрейфовал мимо свайного сооружения, направляясь в озеро, гребные колеса начали вращаться. Расстояние до него увеличилось уже до восьми футов, когда Белл подбежал к краю дока.
Он не колебался, не думал о своих действиях и не анализировал их; он не отступил ни на шаг, чтобы разбежаться. Казалось, что паром очень далеко, но, не останавливаясь ни на минуту, Белл прыгнул с дока. Понимая, что расстояние было слишком большим, чтобы он мог приземлиться на ноги, он протянул руку и ухватился за поручни парома, его тело билось о корпус судна, как маятник. Он был на волосок от того, чтобы ослабить захват и погрузиться в воду, не в силах дышать от ударов. Но Белл ухватился за поручни мертвой хваткой и держался за них, пока к нему не вернулось нормальное дыхание, хотя боль в груди не проходила. Медленно, почти как в агонии, он подтянулся на поручнях и поднялся на палубу парома рядом с крытым товарным вагоном Кромвеля.
Белл легко пробежал пальцами по своей груди и понял, что у него сломано ребро, возможно, даже два. Стиснув зубы от боли, он с трудом поднялся на ноги и, чтобы устоять на месте, ухватился за одну из ступенек лестницы, ведущей на крышу вагона; порывы страшного ветра поднимали и опускали корабль в волнах. Когда паром «Калиспелл» добрался до середины озера, волны начали захлестывать его нос и палубу с рельсами, омывая колеса локомотива. Ужасающий ветер сопровождался бешеным подъемом температуры — более чем на двадцать градусов.
Белл отбросил всякие мысли об осторожности. Он раздвинул загрузочную дверь вагона и вкатился на пол, задыхаясь от приступов боли в груди, крепко держа в руке свои «кольт» сорок пятого калибра. Его преимущество заключалось в том, что он застал всех врасплох. Кромвель даже не потрудился взглянуть в его сторону, полагая, что в вагон вошел Абнер. Слишком поздно. Перед ним стоял его заклятый враг.
— Привет, Яков, — сказал Белл с радушной улыбкой. — Ты скучал без меня?
Затем наступило несколько мгновений полного безмолвия.
Белл встал на колени, затем поднялся на ноги, держа «кольт» нацеленным Кромвелю в сердце, закрыл дверь, изолируя вагон от порывов ветра, который раскачивал старый паром из стороны в сторону. Потом быстро осмотрел внутренность вагона.
— Ничего себе, ну и ну, — сказал он с интересом. — Мои комплименты.
Свободной рукой он обвел экзотически меблированный вагон.
— Именно в таких роскошных условиях ты скрывался после своих преступлений.
— Рад, что ты одобряешь, — сказал Кромвель в тоне беседы.
Белл улыбнулся, не опуская «кольт». Взглянул на огромные кожаные чемоданы вдоль одной из стен.
— Наличные деньги из твоего банка. Вероятно, внушительная сумма.
— Достаточно, чтобы организовать новое предприятие, — радушно ответил Кромвель.
— Ты следовал за нами? — недоверчиво сказала Маргарет, совершенно сбитая с толку.
Это был скорее вопрос, чем утверждение.
— Если быть точным, то не следовал, — любезно сказал Бел. — Правильнее назвать это погоней.
Кромвель пришел в себя.
— Как тебе удалось прибыть так быстро?
— К счастью, у меня был более скоростной паровоз и преданная бригада.
— Ты знал, что мы с Маргарет покинули Сан-Франциско?
— Я следил за этим товарным вагоном и выяснил, что ты присвоил ему новый серийный номер. Мои агенты вели за ним наблюдение, ожидая момента, когда ты снова воспользуешься им. К сожалению, произошло землетрясение, у моих агентов появились более неотложные обязанности.
— И ты обнаружил, что он покинул железнодорожное депо, — закончил Кромвель.
Белл кивнул.
— Только после того, как я сходил в твой банк и увидел, что ты очистил хранилище от всех купюр крупного достоинства.
— Но как ты узнал, что мы направляемся в Канаду?
— Диспетчер в офисе компании «Саузерн Пасифик», — солгал Белл, чтобы не выдать Марион. — Я приставил к его голове пистолет и заставил сказать мне, по каким путям направляется твой поезд. Потом оставалось собрать команду.
— Очень изобретательно, мистер Белл.
Кромвель с бокалом шампанского в руке восхищенно смотрел на Белла.
— Похоже, я недооценил тебя.
— Я тоже ошибался в тебе раз или два.
Маргарет заговорила голосом, который был чуть-чуть громче шепота.
— Что же ты намерен сделать?
Потрясение, испытанное ею, перешло в отчаяние.
— Задержать твоего брата до прибытия местного шерифа, после того как мы переправимся на берег. Затем собрать необходимые документы и доставить вас обоих в Чикаго, где состоится быстрый суд без постоянного заступничества ваших старых приятелей, и повесить его за совершенные преступления.
Улыбка Белла стала холодной, а голос зловещим.
— И ты, дорогая Маргарет, вероятно, проведешь свои лучшие годы в федеральной тюрьме.
Белл уловил, как Кромвель и Маргарет обменялись понимающими взглядами. Он мог только догадываться, о чем они думали, но был совершенно уверен, что это не сулило ему ничего хорошего. Он наблюдал, как Кромвель опустился на край дивана.
— Наше путешествие может затянуться в такую погоду.
Словно в подтверждение этих слов, бутылка шампанского соскользнула со стола и упала на пол.
— Какая жалость, собирался предложить тебе бокал.
Белл мог только догадываться, где Кромвель хранил свой «кольт» тридцать восьмого калибра.
— Никогда не пью при исполнении обязанностей, — сказал Белл в шутливом тоне.
Вагон еще раз внезапно качнулся, когда паром наклонился на одну сторону; корпус его начал вибрировать, потому что одно из гребных колес выскочило из воды. Маргарет задохнулась от страха и уставилась на воду, просачивающуюся в щели вдоль нижней части раздвижной двери.
Снаружи бушевал ветер, паром «Калиспелл» трещал и стонал от ударов огромных волн, которые катились по всей длине озера Флетхед. Старое, изношенное и усталое судно ныряло носом в гребни волн, а затем резко погружалось в провалы. Огромная волна разбила передние иллюминаторы, захлестнув рубку.
Капитан Босс поднял воротник куртки и отчаянно схватился за руль, когда ветер обдал его брызгами, прилипавшими к коже лица и рук.
В переговорной трубке прозвучал свисток из машинного отделения. Босс взял ее и произнес: