— Время, товарищ капитан, время! — постучал старший лейтенант Лелюшин пальцем по часам на запястье. — Я уже двадцать минут жду.
— Ничего, подождешь еще пять, от тебя не убудет, — проворчал Котин и принял из рук Шубина его фуражку.
— А Иван что в машине делает? — поинтересовался Глеб.
Он хотя и задал этот вопрос Котину, но уже и сам понял, что командира партизанского отделения, который прибыл вместе с ним в расположение группы Соколовского по поручению командира партизанского отряда Васильчука, по всей видимости, тоже вызывают в штаб армии. Вот только для чего?
— Насколько я в курсе, — правильно понял его вопрос Котин, — придется тебе вместе с Клименко и его людьми обратно топать. Туда, откуда ты недавно пришел. Соколовский, когда уезжал в расположение штаба армии на совещание, заезжал к нам и намекнул мне о какой-то совместной с партизанами операции. По всей видимости, как-то уже решили этот вопрос и теперь хотят поставить конкретную задачу и перед партизанами, и перед разведкой.
— Ну да… — задумчиво ответил Шубин и помотал головой, отгоняя обрывки снова нахлынувших на него воспоминаний недавних событий.
Он с удовольствием умылся холодной водой, отфыркиваясь и мотая головой, словно лошадь во время купания. От протянутого ему Жулябой полотенца отказался, вытирать лицо не стал вовсе — ему было приятно ощущать, как капли воды под теплом солнечных лучей испаряются с огрубевшей кожи. Уже на ходу поблагодарил разведчика, пригладил ладонями растрепанные волосы и, взяв из рук Котина фуражку, надел ее, оправил гимнастерку и застегнулся на все пуговицы.
Негоже было являться к самому начальнику штаба армии генерал-полковнику Гордову в расхристанном виде. Шубин не мог позволить себе таких вольностей даже после такого тяжелого и беспокойного сна, который длился всего четыре часа. Хотя что такое четыре часа сна после трех выматывающих и тело, и душу бессонных суток, переполненных тяжелым переходом и боями? Это такая малость, что ни тело, ни душа не успевают восстановиться. Но на войне как на войне. На ней нет времени задумываться над такими пустяками, как отдых. Отдыхать солдат будет, когда его тяжело ранят или, что тоже весьма вероятно, убьют. Ну, или после победы, если солдат до нее доживет…
Котин проводил Глеба до машины и молча пожал ему руку. Он не стал ничего говорить своему новому командиру. Да и что тут можно было сказать? Глеб так же молча кивнул ему и сел рядом с Клименко. Лелюшин, который уже сидел за рулем, нетерпеливо завел машину, как только увидел, что Шубин направляется к нему, и сразу же тронулся с места.
— Поспал чуток? — с некоторой завистью в голосе спросил Клименко и, вздохнув, сам же ответил на свой вопрос: — Ну, хотя бы немного, и то хорошо. А я вот так и не присел после того, как мы с тобой вышли от полковника Соколовского. Все мотаюсь. Зато, — он неожиданно оживился и развернулся к Шубину всем корпусом, — нам столько всякого оружия и боеприпасов дали! Даже еще одну телегу снарядили вдобавок! — с восхищением заметил он.
— И взрывчатку дали? — улыбнулся Глеб, поддерживая радость Клименко.
— Пока нет, — немного сникнув и умерив свою радость, ответил тот. — Но думаю, что и этот вопрос решится. Зачем-то ведь нас вызывают аж к самому командующему армией…
— И я так думаю, что сейчас мы с тобой и едем этот вопрос решать окончательно, — заметил Шубин, имея в виду подрыв моста в Бродах.
— Было бы здорово, если так, — снова впал в задумчивость Клименко.
— Ага, вот и наши герои, — такими словами встретил их гвардии полковник Соколовский у входа в здание, в котором временно расположился штаб 3-й гвардейской армии. — Давайте, проходите. Вас уже давно ждут.
«Давно ждут», конечно же, было сказано полковником больше для красного словца. Заседание штаба армии закончилось буквально двадцать минут назад, и большинство командиров, участвовавших в нем, уже успело разъехаться по своим частям. В комнате, где проходили совещания и разрабатывались стратегии, находились только сам генерал-полковник Гордов и еще три человека, не считая Соколовского, который вошел вместе с Шубиным и Клименко.
— Думаю, что не будет лишним представить всех присутствующих, — заметил генерал-полковник и посмотрел на Соколовского.
Тот кивнул и первым представил своим подчиненным самого Гордова. Кроме него в комнате находились командир одной из дивизий связи подполковник Субботин, который был назначен для взаимодействия с партизанским отрядом Васильчука, командующий дивизионной разведкой полковник Ларионов и лейтенант Ребров, командовавший взводом подрывников.