Свыклась…
Притерлось…
Стало привычным…
Пустота… Я гнала ее от себя с каждым разом все рьяней и рьяней, все злобней и злобней, все яростней и яростней.
Я пыталась следовать совету Виттории, я пыталась гнать гадкое, плохое, и жить лишь воспоминаниями о хорошем…
Мама, Браян, Бетти…
КАЙЛ. КАЙЛ. КАЙЛ.
Наша прогулка в лесу. Наш вечер в "Рамаде". Наша ночь под Уайтхорсом…
Но силы иссякали.
Терялась вера. Гасла надежда…
Гадкие воспоминания вырвались в голову, с сотый раз разрывая душу.
Разрывая… Теребя…
Хоть как-то оживляя ее.
Притерлась радость? Нет, просто, чем больше я вспоминала те редкие моменты моего счастья, тем больше лжи и фантазии стало врываться в мою память.
Я теряла связь с реальным прошлым…
Это бесило, гневило, убивало…
Сны… Все чаще и чаще они стали заменять мне мое бодрствование. Все чаще я отдавалась на милость забытья, чем рассуждениям и воспоминаниям.
Летели дни. Летели года.
Я не считала, не вела свой "больной" календарь. А зачем?
Это только больше сведет с ума…
Да и с каждым разом, с каждым моим бодрствованием все больше и больше я теряла надежду, что когда-нибудь выберусь из этой чертовой ямы.
Я забыла, что такое жить.
Как говорить.
Я даже стала терять связь с тем, что вокруг меня существуют другие люди…
Стихи… Стихи… Они единственные спасали меня от безумия. Сочиняя часами, а, может, и днями напролет, я их жадно повторяла про себя, боясь забыть. Но приходил сон — и стирал все до последнего слова.
Терялась…
Таяла…
"Ведь "vivi sepultura" лучше, чем смерть", — иногда взрывались в моей голове слова Виттории.
Не знаю… Не знаю…
Сложно теперь с этим согласиться.
Не раз я мечтала о том, что наконец-то задохнусь. Усну — и больше никогда не проснусь.
Но дикая боль в сердце, дикая печаль по моему Кайлу тут же приказывала телу и душе не сдаваться. Жить дальше. Терпеть. Ждать…
И вот оно, вот оно… Безумие пришло ко мне, окончательно пленив разум.
Моя фантазия стала создавать свой мир. Придумывать ту реальность, в которой я счастлива. В которой моя мать жива, отец никогда не пил, брат — здоровый человек, научный сотрудник… Или нет, богатый бизнесмен. Браян, отличный журналист и Главный редактор известного журнала. Кевин — знаменитый музыкант поп-эстрады.
Где мы… с Кайлом вместе. За нами никогда не гонялась полиция. Мы никуда и не от кого не убегали.
Я встретилась с этой четверкой в клубе, или нет, лучше в парке. Влюбилась в своего Дейнли. Влюбились друг в друга с первого взгляда. Поженились. Стали жить счастливо.
Уехали на Аляску. Поселились в маленьком домике недалеко от озера.
Тишина, глушь и покой. Птички поют, лес шумит…
Как там я, живя под мостом в Лос-Анджелесе, мечтала…. Вокруг зелено-зелено. Птички поют. Чистый воздух. Травка зеленеет. Я счастлива… Мы ВСЕ счастливы…
Покой…
Мирный, ласковый покой…
Рай.
Глава Двадцать Шестая
— Зачем ты сюда пришла?
— Я, может, ее тоже жду.
— Сомневаюсь… Уходи… Прошу.
— Кайл, брат, тебе нужно поесть и поспать. Пошли.
Дико зарычал и отдернул руку Мэта.
— Ты уже семь недель лежишь на ее могиле. Хватит. Я больше не могу это видеть. Прошу…
— УХОДИ!!!
— Кайл…
— ВАЛИ ОТСЮДА!
…
— Кайл, давай я посижу постерегу. Если что, я справлюсь… Тебе действительно нужно питаться, иначе умрешь… Кайл…, - испуганно шептал Грэм, стоя на коленях перед своим другом. Жадно обнимал за плечи. Прижимал полусознательное тело вампира к своей груди.
Молчал.
Молчал…
Сил оставалось все меньше и меньше, чтобы жить, чтобы ждать…
Уже прошло два месяца, и кто его знает, сколько Nature захочет ее продержать в сырой земле. Сколько безумия еще захочет подарить ей, засыпать в душу…
Мэт силой отодрал своего друга от земли, перевернул, умело уложил себе на колени. Разодрал пакет с кровью и, придерживая голову одной рукой, второй жадно влил багровую жидкость ему в рот.
Как долго еще так будет продолжаться?