— В багажнике, под экраном.
— Тактические линзы?
Марк молча указал пальцем на глаз и кивнул.
— Тогда вперёд. Поглядим на их систему вентиляции. — С этими словами я двинулась в сторону эскалатора.
По лабиринтам заполненных людьми коридоров мы наконец добрались до центрального атриума станции. До отказа заполненный богато одетыми людьми, предбанник Музея был монументален – по бокам арочного входа нас встречали две огромные каменные статуи воинов – на головы их были водружены подобия бургиньотов, в руках сверкали трезубцы, рельефные латы покрывали тело. Такими, в представлении скульптора, могли быть покинувшие свой дом обитатели Джангалы.
Погодите, это что, серьёзно? Аляповатая смесь экипировок из всех исторических эпох Земли представляла из себя жуткий китч. Но кто я, чтобы спорить с деятелями искусства, особенно когда сильные мира сего ходят мимо результата их трудов с открытыми ртами? Лишь бы деньги несли.
Откуда-то сверху раздалась мягкая трель – наши посетительские абонементы, купленные за баснословные деньги, были отсканированы и подтверждены, и наконец мы оказались в главном зале.
Куполообразная макушка самого Музея торчала прямо из облаков, и через прозрачный потолок в огромный неф струился рассеянный свет местного светила. Всматриваясь сквозь толстое стекло купола, я различала тусклые точечки далёких звезд, проступавшие на фоне чёрно-фиолетового неба. Стены были увешаны художественными фресками, изображающими предполагаемый быт и архитектуру цивилизации, которая когда-то владела этой планетой. И снова здесь – безудержная фантазия пост-авангардистов-самоучек. Холст. Масло. Пластик, подделка под красное дерево и неон.
Чуть сбоку широкая резная каменная лестница полукругом уходила на открытую смотровую площадку – оттуда веяло холодом несмотря на тепловой экран, отделяющий лестницу от остального помещения.
У дальней же стены, под каменным обзорным балконом, накрытая стеклянным коробом, покоилась она – «Книга судьбы», выставленная на самом видном месте. Издали казалось, что по позолоте плывут чёрные пятна, рисуя причудливые узоры. По сторонам от артефакта стояли двое охранников и скучающе разглядывали посетителей, намеренно отводя глаза от артефакта. Полусонный взгляд одного из них на секунду задержался на мне и скользнул дальше.
— Лиза, что видишь? — спросил Марк.
— Обещанные нам тридцать миллиардов, Марк, — вполголоса ответила я. — Они здесь. Только руку протяни.
— Тогда нам всего лишь нужно сделать так, чтобы нас за эту руку не схватили…
Лёгким усилием мысли я включила сигма-сканер. На цветную картинку, которую глаза передавали в мозг, наслоилось сетчатое трёхмерное изображение с тактических линз. Теперь я видела то, что было скрыто от взора – почти под самым потолком весь периметр выставочного зала был усеян скрытыми автоматическими турелями. Лазерная сетка со всех сторон покрывала купол с «Книгой» внутри. За неприметной дверью скрывалось сторожевое помещение с дюжиной вооружённых охранников, которые по первому сигналу были готовы появиться, словно черти из табакерки.
— Охрана на высоте, — ответила я. — А главное – не на виду. Вижу турели под потолком, шесть штук. За скрытой дверкой справа от колоннады – взвод бойцов… Ты говорил, что это будет лёгкой прогулкой!
— Тихо, не шуми, — пробормотал Марк. — Похоже, здесь уже институтские постарались под выставку.
Это место было хорошо укреплено, поэтому так просто взять и вынести «Книгу» не представлялось возможным. Лучшим вариантом, как и предполагалось изначально, было бы устроить искусственное задымление, вызвав панику.
Вентиляция… Вот и узкая решётка в настенном углублении ярусом выше. Вторая, третья…
Я изучала обстановку, а Марк тем временем, гармонично вписываясь в окружающий нас бомонд, неспешно обошёл зал и поднялся на балкон. Сделав несколько шагов, облокотился на перила прямо над «Книгой». Он переводил взгляд с одной фрески на другую, с умным видом разглядывая изображения, однако я знала – сейчас посредством его глаз наш пожилой координатор, оставшийся на корабле, прощупывает систему охраны, считывает параметры и прикидывает, сколько времени у нас будет, пока внутренняя сеть будет бороться с вирусом, который перегрузит и отключит систему датчиков и сенсоров в зале…
Краем глаза я заметила сверху какую-то тень и запрокинула голову. Зрачки мои расширились – я почувствовала это физически, – и за те доли секунды, пока я пыталась сообразить, что это такое летит сверху прямо в стеклянный купол, биомеханика уже приняла решение, а мои ноги, словно две мощные пружины, отшвырнули меня в сторону.
В то же мгновение свод с лязгом и грохотом протаранила груда железа и обрушилась прямо туда, где я только что стояла. Лёжа уже где-то возле стены, я прикрыла лицо рукой – по крошащемуся мраморному полу замолотили осколки стекла и куски армированных прутьев.
В одночасье пронзительно взвыла сирена и загрохотали под потолком крупнокалиберные пулемёты. Кто-то истошно визжал, слышался топот многочисленных ног. Распахнув глаза, я смотрела, как к выставленному напоказ артефакту уверенно шагает трёхметровый боевой робот – такой, каких я раньше никогда не видела. Его вывернутые назад, как у кузнечика, ноги неумолимо приближали его к двум застывшим с открытыми ртами охранникам. Ощетинившиеся оружием верхние конечности, раскинутые в стороны, поливали потолок ураганным огнём, а от бронекупола робота с искрами отскакивали пули, рикошетами выбивая звонкую крошку из мраморных стен.
Эхо канонады било по ушам и затихало по мере того, как пулеметы под потолком один за другим выходили из строя, а мне только и оставалось смотреть, как бот, не обращая никакого внимания на людей, подступил к реликвии и одним ударом стальной лапы сочно расколотил стеклянный колпак. Откуда-то из его груди выдвинулся длинный манипулятор, заграбастал «Книгу», и она исчезла в чреве механического чудовища.
Развернувшись, он всё также невозмутимо зашагал в сторону лестницы к смотровой площадке. Из охранного помещения уже вырвались полдюжины вооружённых бойцов –рассредоточиваясь по залу, залпами магнитных винтовок они полосовали пространство нефа. По корпусу машины с треском разливались молнии электрических разрядов, но бот не обращал на это никакого внимания.
Вскочив, вдоль стены гуськом я стала пробираться в сторону лестницы. Робот стремительно прорвался сквозь тепловой экран и теперь, с хрустом ломая каменные ступени, поднимался наверх, откуда доносился тяжёлый басовитый гул. Я в несколько прыжков добралась до ступеней и стала восходить следом, а мне навстречу с ужасом в круглых глазах бежали обалдевшие посетители Музея.
Механизм тем временем добрался до края площадки, а сверху уже спускался источник гула – древний пузатый транспортник без опознавательных знаков с откинутой грузовой рампой. Реактивное пламя со́пел срывало с пола площадки металлические листы и сдувало их куда-то в сторону. Рампа корабля с грохотом ударилась о твёрдую поверхность, робот тяжело прошагал по ней и скрылся в тёмных недрах машины. Грузовик же, накренившись, неловко развернулся, с лязгом срезал трапом кусок площадки, и начал отдаляться. Через несколько секунд гулкий хлопок рассёк воздух – неизвестный корабль на форсаже уходил прочь…
Рядом появился запыхавшийся Марк. Его некогда великолепный коричневый костюм-тройка был покрыт пылью, а кое-где – разодран.
— М-да, вот и плакали наши денежки, — протянул он, почёсывая затылок. — Ребята-то не церемонятся. Нам есть чему у них поучиться, правда, Лизонька? — И он легонько пихнул меня локтем в бок.
Скрипя зубами от злости, я стояла и бессильно наблюдала, как наша «Книга» улетает в неизвестном направлении…
* * *
… Ни юридически, ни фактически дядя Ваня уже не был человеком. Постепенно заменяя части своего тела нелицензионными механизмами, он превратился в странную помесь промышленного робота и кофеварки. От человека у него ещё оставался мозг и корешок позвоночного столба, погружённые в жидкость внутри жёсткого металлического каркаса, к которому он подключал всё новые и новые модули.
Ваня был скромен, и так и называл себя – «мозг команды». Он отвечал за информационное сопровождение нашей деятельности, добывал разведданные и вторгался в любые доступные сети, чтобы зачистить наши следы, ввести в заблуждение систему охраны или вовремя подбросить какую-нибудь «утку» для отвлечения внимания. Помимо прочего, он был отличным врачом и мастером по приготовлению горячих напитков.
После вызванного его внешним видом оцепенения, которое неизменно испытывал новый, незнакомый с ним человек, его природная доброта и покладистость сразу же располагали к себе. Он умел создать вокруг себя какую-то лёгкую домашнюю атмосферу, подогревая непринуждённую беседу этакой дедушкиной заботой – вежливо предлагал присесть в мягкое старомодное кресло; походя угощал бодрящим напитком, вынимая откуда-то из недр своего стального брюха керамическую кружку, полную душистого янтарного чая, в котором утлыми лодочками плавали редкие чаи́нки. Он по-доброму шутил и частенько, к месту и не очень сыпал анекдотами.