— С Наступающим тебя, Марк! — Я подняла бокал. — Пусть это звучит банально, но я рада, что ты рядом, и очень хочу, чтобы Новый Год унёс все наши треволнения с собой… И я очень надеюсь, что дядя Ваня и профессор сейчас живы, здоровы, и их жизни ничего не угрожает.
— Ну, будем!
Легонько звякнули бокалы. Залпом допив вино, Марк едва разборчиво промямлил:
— Что-то я уже плыву. Пойдём, киса, проводишь меня до купе? Мне надо вздремнуть, устал я за сегодня.
— Эх, Марик, Марик… Новогодняя ночь только началась, а ты уже нажрался в кашу…
Мы встали и, провожаемые хитрым прищуром бармена, вышли из ресторана. Добравшись до нашего купе, я сгрузила тело на койку, а сама вышла в коридор и встала напротив окна.
Скрипнула дверь в тамбур, я повернула голову и увидела седобородого старика в красной шубе и шапке. Он держал в одной руке посох, а в другой – увесистый мешок. Мир вокруг шатался и ходил ходуном, за окном мелькали тени, а спереди, прямо из крошечного тамбура вместо ряженого Деда Мороза на меня быстро надвигалась угольная чернота… Я моргнула, и наваждение исчезло. Поравнявшись со мной, ряженый пробасил:
— С Новым Годом, девушка!
— И вас также, — одними губами прошептала я в ответ, цепенея во власти странного наваждения.
— С новым счастьем! — Мимо прошла Снегурочка в голубой шубе, а Дед уже отодвинул створку купе в противоположном конце вагона и загремел:
— Здравствуйте, дети! Хорошо ли вы вели себя в прошлом году?!
— Да!!! — раздался из купе возбуждённый ребячий гомон.
Снегурочка с Дедом Морозом скрылись внутри, а я, усмехнувшись про себя, вернулась к созерцанию ночного мрака. Снова скрипнула дверь. Вот же людям не спится, подумала я, и, повернувшись, увидела, как со стороны тамбура уверенными шагами ко мне приближается затянутая в облегающий угольно-чёрный костюм точёная женская фигура. Лицо фигуры в боевом облачении было полностью скрыто тактической маской.
Я успела машинально встать в стойку, и тут же молниеносный взмах длинного кинжала рассёк воздух прямо перед моим лицом. Я рефлекторно отскочила назад. Места для манёвра не было – с двух сторон меня ограничивали стены. Сделав удачный выпад, я выбила из её рук кинжал, и тот со звоном упал в проходе. Она бросается вперёд – я делаю встречный подкат. Ухватив её за руку, упираюсь ногой в живот и швыряю её через себя. Послышался звонкий удар, стало темнее, и сверху на меня посыпались осколки стекла от разбитой лампы, а она, ловко извернувшись, уже стояла на ногах. Засвистели кинетические усилители.
Она надвигалась на меня, осыпая почти незаметными глазу ударами, которые я едва успевала отбивать. Секундное замешательство – и я тут же пропускаю мощную атаку с ноги в живот. Отлетев назад, к предбаннику коридора, с размаху бьюсь позвоночником о ручку двери в тамбур – перед глазами тут же рассыпаются звёзды, и меня складывает пополам. Дура, идиотка, не надо было пить! Где твоя реакция?! Ещё и чёртов отходняк от «Персистенса»! Нужно было взять с собою дозу…
— Эй, ты, чучело! А ну, сюда! — раздался крик Марка, и по барабанным перепонкам забили оглушительные выстрелы, а в противоположном конце вагона кто-то истошно завизжал.
Разогнувшись, вижу, как моя противница прикрывает рукой лицо. Пули, попадая в её тело в упор, со свистом высекали искры, она стремительно подняла с пола продолговатый кинжал и сделала резкое движение. Коротко вскрикнул Марк, через секунду существо уже неумолимо надвигалось на меня, и я поняла – это не человек. Передо мной киборг, стопроцентный механик, полностью модифицировавший своё тело.
Я открыла дверь в тамбур и стала пятиться в узкое помещение. Спустя мгновение я вновь отбиваю атаку кинжалом, и мы сцепляемся в клинче. Назад! Вырвавшись и увернувшись от клинка, я молниеносно выхватила свой пистолет и практически в упор высадила в чёрную грудь полдюжины пуль.
Узкое помещение заполнил грохот и свист – одна из пуль срикошетила прямо в стекло, тут же покрывшееся трещинами от перепада давления. Вновь секундное промедление – и я получаю резкий и неожиданный удар в низ живота, отправляясь на пол тамбура. Пистолет, стуча по полу, летит куда-то в угол, а помещение заполняет яростный вой ветра, рвущегося сквозь простреленное стекло.
Боль, взорвавшаяся где-то в желудке, была невыносимой – от неё заложило уши. Обнаружив себя на четвереньках, я сплюнула на железный пол сгусток крови и подняла голову. Киборг стоял надо мной, сжатый в чёрном кулаке окровавленный кинжал наливался белым свечением. Короткий замах, хлёсткое движение сверху вниз – и я лишь успеваю выставить руку, чтобы защититься. Звон и нечеловеческий скрежет доверху заполнили тамбур, переливаясь через его края. Яркая вспышка боли на мгновение затмила сознание, и эндоскелет моментально отключил все рецепторы, чтобы не перегрузить мозг.
Я видела свою конечность, отрубленную по локоть. Будто в замедленной съёмке, она плыла по воздуху в сторону, а из руки бессмысленно и нелепо брызнули какие-то жилы и провода. Два оплавленных обрубка биотитановых костей торчали наружу, испуская горячий пар на холодном воздухе…
Возвышаясь надо мной, неспешным движением существо сняло маску и обнажило симпатичное лицо молодой девушки с большими тёмными глазами. Я смотрела в это лицо сквозь красную болезненную пелену, и оно казалось мне чудовищно знакомым. Эти чёрные короткие волосы, чуть курносый нос… «Ох, милая моя, на тебе лица нет…»
— Вера, — побелевшими губами прошептала я.
Вера опустилась рядом со мной на одно колено и отчеканила:
— Я и не надеялась увидеть тебя вновь. Столько времени прошло… Ты ведь тогда сбежала, оставив нас на растерзание бандитам, и мы даже не успели попрощаться.
— Я хотела привести помощь, но… Было уже поздно…
— Возможно, ты и хотела, хотя мне в это слабо верится. Впрочем, они убили не всех. Кое-кому повезло выжить. — Взгляд её на мгновение стал отрешённым, она как будто что-то вспомнила. — Знала бы ты, через что мне пришлось пройти… Однако, теперь всё позади, и я нашла своё место в жизни.
— «Интегра»? — Я поморщилась от пронзительной боли. — Во что они превратили тебя? Ты стала машиной смерти…
— Как и ты. Неужели ты ещё не поняла этого, наивная дурочка? Мы с тобой всё это время шли параллельными путями, и теперь наши дороги пересеклись. — Она улыбнулась одними губами, тёмные неморгающие глаза оставались совершенно неподвижными. — Ты останешься здесь, а я пойду дальше… Мне нужно закончить начатое…
Замах – и я, приготовившись к гибели, зажмурилась. Кинжал с силой вонзился в мою уцелевшую механическую ладонь, пригвоздив руку к полу. Вспышка яростной боли – и я на мгновение теряю сознание. Растянувшись на грязном металлическом полу, я слышала, как дверь открылась. Вера вышла из тамбура внутрь вагона, послышались хлопки. Вьюговей свирепо выл, заметая небольшое помещение тамбура мелким снежком.
Она заберёт «Книгу»! Я должна помешать ей!
Нужно было сняться с уже потухшего плазменного кинжала, и я, кое-как извернувшись, поджала под себя ноги. Кинетический усилитель включился со второго раза, и я что было сил ударила по торчащей из ладони рукояти. С третьего удара железка переломилась и со звоном отлетела в сторону.
Стиснув зубы, со скрежетом я сняла ладонь с кремниевого лезвия – полностью перебитые средний и безымянный пальцы не двигались, но три ещё оставались рабочими. Доползла до лежащего в углу пистолета и кое-как сунула его в кобуру. Попыталась встать, облокотившись на стену. Тело моё сотряс спазматический кашель, и рот моментально наполнился кровавой слюной. Судорожно отплёвываясь, я кое-как разогнулась.
В глазах темнело, но я должна была остановить её во что бы то ни стало…
В полумраке коридора никого не было – лишь мелко мерцала чуть дальше, повиснув на проводе, сорванная с потолка лампа. Дверь в наше купе была распахнута. Я вошла внутрь, и сердце ушло в пятки. На койке полусидел Марк, лицо его было разбито, искалечено до неузнаваемости, по подбородку на грудь, глубоко рассечённую поперёк, стекала кровь. В сломанной руке, из которой сквозь куртку выпирала торчащая кость, он машинально сжимал свой ещё дымящийся пистолет.
Я упала на колени рядом с Марком и коснулась его рукой. Из глаз предательски брызнули слёзы, я попросила:
— Марк, пожалуйста, живи, я сейчас кого-нибудь позову…