— Сначала сама опусти оружие, и тогда мы поговорим. В конце концов, вы сами пришли ко мне, так будьте вежливы в гостях. Убери ствол – и тогда я уберу свой.
Помедлив несколько секунд, девушка наконец опустила оружие, луч фонарика упёрся в пол. Я провернула чужой пистолет вокруг пальца и, взяв за дуло, протянула его мужчине. Тот с явным облегчением схватил оружие и убрал в напоясную кобуру. Девушка-полицейский подошла ближе, скинула капюшон плаща, сняла тёмную фуражку, обнажив бронзовые шелковистые волосы до плеч, и спросила:
— Что вы здесь делаете?
— Ночую. Неужели не видно? А вот что на самом деле интересно – что здесь делаете вы? — с акцентом на последнее слово спросила я.
— Регулярный объезд территории, — подал голос мужчина. — Поступил сигнал о том, что внешний гражданин Сектора находится вне населённого пункта во время комендантского часа. Проще говоря, бродяжничает.
— Значит, вы пришли по трекеру? Чёрт, надо было попросить старика высадить меня где-нибудь в чистом поле…
— Что вы сказали? — переспросила девушка.
— Чтобы я ещё раз связалась с официальными властями… Да ни в жизнь! Сначала реклама, а теперь ко мне посредь ночи являются с проверками.
— Такая работа, ничего не поделаешь, — пожал плечами мужчина. — Мы должны убедиться, что здесь не происходит ничего противозаконного.
— Убедились?
— Убедились, — сказала девушка, как вдруг что-то кольнуло меня в бок, огненные мухи запрыгали перед глазами.
Через мгновение я уже лежала на полу, кто-то нацепил на меня наручники. Я почувствовала, как грубая рука нащупала нейр под волосами, в затылок упёрлось что-то холодное, и мужской голос произнёс:
— Анна Рейнгольд, вы задержаны за оказание сопротивления полиции. Имеете право говорить или хранить молчание, это не имеет значения и никак не скажется на процессуальных процедурах. Подъём!
Резкий рывок – и я на ногах. Тело предательски подрагивало после электрического разряда, руки были заломлены за спину, а я мысленно проклинала эту планету и всё, что с ней связано. Мы выбрались под проливной дождь и зашагали во тьму, едва освещаемую скачущим лучом карманного фонаря. Куртка была упакована в рюкзак, который несла женщина, а спальный мешок так и остался лежать в доме. Моя кофта тут же промокла, ливень струился прямо за шиворот, стекая крупными холодными каплями по коже и пробирая до дрожи. Под ногами хрустели ломаные ветки, отрывисто чавкала размокшая трава, я спотыкалась, но не падала только благодаря тому, что меня придерживали сзади.
Через пару минут мы добрались до знакомой бетонки, на обочине которой была припаркована полицейская машина. Затолкав меня на заднее сиденье, мужчина взгромоздился за руль, а рядом со мной села Элизабет Стилл, уперев шокер мне в бок. Наклонившись над самым моим ухом, она негромко произнесла:
— Я знаю – ты очень опасный зверь, хоть и производишь обманчивое впечатление. Но у меня на зверя вроде тебя есть способы воздействия. Спровоцируешь – и я применю силу, так что сиди тихо. Доберёмся до участка в Сайрене, сдадим тебя на руки начальнику, а он уже будет думать, что с тобой делать. Скорее всего, всё ограничится депортацией. После отсидки, конечно…
Машина тронулась и стала набирать скорость. Что же делать? Я настолько глупо попалась, что хотелось колотиться головой о стену. В машине было тесно, в кожу сквозь кофту больно впивались острые иглы контактов шокера. С одной стороны, мне нужно было улучить момент, обернуть ситуацию в свою пользу и сбежать. С другой – я не могла позволить себе роскошь оказаться ни в розыске, ни в каталажке – в этом случае шансы на исполнение моих планов растаят без следа.
Хорошей новостью в данной ситуации было лишь то, что мне не придётся добираться до Сайрена пешком. Может быть, на месте как-то удастся уладить вопрос? Полиция в целом не отличалась кристальной честностью, и уж тем более – полиция Каптейна. Мне могли вменить бродяжничество и сопротивление при задержании, но эти статьи не столь тяжкие, как нападение на полицейского, поэтому у меня всё ещё оставалось окно возможностей.
Из рации раздавались искажённые помехами переговоры. Похоже, местная полиция не покладая рук работала и днём, и ночью. Прислонившись лбом к боковому к стеклу, сквозь мелькающие дворники и ползущие по обтекателю брызги воды я разглядывала дорогу впереди, мощёную однообразными бетонными плитами. Среди переговоров отчётливо прозвучал голос диспетчера:
— Птенец-восемь, приём.
— Восьмой слушает, — отозвался водитель. Стилл, сидевшая рядом со мной, вытянула шею.
— Есть сообщение о наркопроизводстве в лесу недалеко от вас. Передаю координаты на ваши деки. Надо бы посмотреть, что там к чему.
— Есть контакт, сейчас проверим, — сказал мужчина.
— Нужно сначала доставить преступницу, Роб, — резонно заметила девушка.
— В который уже раз, Элли, мы этим занимаемся? — Он повернулся к напарнице, словно бы меня здесь вовсе не было. — Ставлю тысячу на то, что это очередная утка. Пятая за месяц. Надо заехать и убедиться, что всё это – лажа.
— А если не лажа? — с сомнением спросила Элли.
— Лажа, я тебе говорю. Эти подонки специально звонят, чтобы нас задурить и замотать ложными вызовами. А лаба где-то в другом месте.
— И ты решил пойти у них на поводу, заранее зная, что этот вызов – ложный?
— Да. А что ты предлагаешь? Поехать домой спатеньки? Чтобы с тебя наутро сняли треть месячного оклада? Или переться сначала в Сай, а потом назад?
— И всё равно, нужно сначала довезти её до участка.
— Брось, тут ехать-то совсем недалеко, делов на полчаса. Если потащимся через участок, обратно доберёмся только под утро. А так в три ты уже будешь дома, посапывать в кроватке.
Спорить дальше Элизабет Стилл не стала, окрылённая, видимо, перспективой закончить дежурство пораньше, а полицейский Роб нажал на педаль газа, и машина устремилась вперёд. Раздумывая над ситуацией, я пришла к выводу, что наклёвывался шанс сбежать. Проблемой было наличие трекера в деке, от которого нужно было избавиться в кратчайшие сроки, но эту проблему предстояло решать уже после побега…
* * *
Через полчаса тряски по бетонке мы свернули с дороги на какую-то волчью тропу, поросшую бурьяном. Не было не видно ни зги. В кромешной ночной тьме нас плотной стеной обступали деревья, выскакивая под жёлтые лучи автомобильных фар, растопыривая корявые ветви, словно пытаясь схватить машину, опутать, вытряхнуть из неё заблудших в ночной глуши пассажиров.
Из темноты показалась покосившаяся продолговатая одноэтажная хибара, рядом с ней был кое-как брошен угловатый серо-зелёный пикап. Полицейский Роб тут же погасил фары, остановил машину и заглушил двигатель. Сразу же отчётливо зашуршал дождь, забарабанил осторожными мокрыми пальцами по металлической крыше. Мы замерли во тьме, прислушиваясь к каждому шороху, пристально вглядываясь в ночь. Ни одно окно в доме не горело, и создавалось ощущение, что он давно покинут, но стоящая у крыльца машина меняла всю картину.
— Пойдём? — тихо спросил Роб.
— А с ней ты кого предлагаешь оставить? — прошипела Стилл.
— Пусть тут подождёт. Всё равно ей деваться некуда, по лесам и болотам она в наручниках далеко не уйдёт. Утонет, или чешуйницы её сожрут, — сказал Роб и приоткрыл дверь.
— Хрена с два, — с упорством в голосе возразила Элли. — Я останусь. Мы должны доставить её в участок. Давай быстро, одна нога тут, другая – там. Если вдруг что – мигом дуй обратно, и будем звать подкрепление.
— Не скучайте, — обронил Роб и вышел наружу.
Его чёрный силуэт некоторое время был виден сквозь стекло, а потом исчез, растаял в плотной завесе дождя. Вместе с Элизабет Стилл мы сидели в темноте, затаив дыхание, и ждали. Роб всё не возвращался. Офицер Стилл елозила на месте, явно разрываясь на части – с одной стороны, она обязана была охранять меня, а с другой – ей хотелось пойти и выяснить, что происходит. А вернее, почему ничего не происходит, и куда запропастился её напарник.
Раздался хлопок – тихий, но достаточно различимый сквозь шелест воды по металлу.
— Вот чёрт! — приглушённо выругалась Элли. — Я так и знала! Паскудство! Сиди тут, ясно? Сбежишь – найду и покалечу.
— Ты и правда рассчитываешь, что я тебя дождусь? — ехидно поинтересовалась я.
Офицер Элизабет Стилл яростно сверкнула глазами и скрылась во тьме вслед за напарником. Я осталась одна. Извернулась, просунула руки под туловище, поджала под себя ноги и вывела скованные руки вперёд. Попробовала наручники на крепость – дело было плохо. Будь это классические наручники на цепочке, я могла бы порвать их кинетикой, но это были литые наручи из калёной стали с укреплёнными дужками и защёлками. Старые-добрые, надёжные как атомные часы. Такие можно было разве что погнуть, но не разорвать.