— Так. А почему весёлый? — спросила я, стараясь переварить полученную информацию.
— Как почему? Потому что мы не грустим и не отчаиваемся! И вообще, у нас тут весёлая и беззаботная атмосфера! — с театральной жизнерадостностью воскликнул Седой и захромал в сторону лестницы. Вполоборота бросил: — Ты тоже готовься, Лиза. Сбор в пять часов на заднем дворе…
Гибрид человека и машины, от которого остался лишь мозг? Похоже, с одним из несостоявшихся пока Саймеков я провела на «Виаторе» целую вечность. Интересно, жив ли он? И где он сейчас? И почему, в конце концов, я всё ещё здесь? Не совершаю ли я ошибку, пребывая в обществе этих странных незнакомых людей, ввязываясь в их игру и становясь пешкой в чьих-то руках?
— Послушай, Седой, зачем я вам там нужна? — спросила я вдогонку удаляющемуся распорядителю заведения.
— Снайперской винтовкой пользоваться умеешь? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да.
— Вот затем и нужна. Лишние опытные руки мне не помешают. Особенно те, одну из которых я с большим трудом достал на чёрном рынке. Ради тебя, Лиза, пришлось кое-кого разобрать на запчасти. Так уважь же мой труд, отплати взаимностью. — С этими словами Седой миновал лестничный пролёт и скрылся из виду…
* * *
Серый неприметный глайдер плыл в потоке машин, а чуть поодаль, на некотором расстоянии следовал второй – с Боцманом и его с помощниками внутри. Арни нажимал кнопки, переключая радиостанции – все новостные агентства взахлёб и даже – мир воистину перевернулся, – без перерывов на рекламу несли широким массам эксклюзивы с мест событий, в прямых эфирах освещая гибель отдалённой планеты. Выступали чиновники, солидно рассказывая о предпринятых мерах и призывая людей к спокойствию; с важностью в голосе вещали эксперты, твердя о контакте с пришельцами, трактуя их вполне однозначные намерения и призывая людей сплотиться против нависшей над человечеством угрозы. Кое-кто даже умудрился устроить тотализатор – ведущие и гости одного из эфиров разгорячённо обсуждали количество ещё не до конца подсчитанных жертв катастрофы и делали ставки – сколько же их окажется.
— Я ставлю на восемьдесят миллионов, — неожиданно беззаботно ляпнул Физик, сидевший рядом со мной на заднем сиденье. — На Циконии вроде бы около восьмидесяти пяти проживает…
— Я ставлю на то, что ты сейчас получишь леща, — заметил Седой с переднего пассажирского места. Тут же Арни, перегнувшись через скрипнувшую спинку, зарядил Игорю увесистую затрещину. Физик айкнул, очки его тут же слетели с носа и упали куда-то вниз, на тёмный пол, а Седой громогласно вопросил в воздух:
— В этом мире хоть что-нибудь святое осталось? Вдуматься только – сколько жизней оборвалось, а эти рассуждают о них, как о наборе цифр! Ладно они, но ты-то, Игорёк! Неужели мы тебя плохо воспитывали? Где твоё сострадание, несчастная ты жертва прогресса?
— Да какое сострадание?! — обиженно воскликнул Физик. — Ты же сам говорил, что сострадание – это слабость! Что проявлять жалость к другим – это значит относиться к ним с презрением!
— Ты меня невнимательно слушал, зато, похоже, перенасытился Ницше, — заметил Седой. — Речь шла о нашей работе, где состраданию действительно нет места. Только так и никак иначе! Если ты будешь слаб среди волков, они тебя сожрут и будут правы! Но быть сильным и стать тупой бесчувственной обезьяной, неспособной к эмпатии – это далеко не одно и то же!
— Пока трагедия не коснулась их лично, они так и будут обезьянничать, — заметила я. — Готова поспорить – даже глядя смерти в глаза они ничего не поймут.
— Вот, Игорь! — Седой многозначительно поднял вверх палец. — Даже наёмные убийцы, хоть и перешагивают порой через этику, никогда не забывают о ней. Тебе есть чему поучиться!
Арни хмыкнул, а я тем временем взвешивала в руках оружие, свыкаясь с его габаритами, подстраиваясь под него. Укороченный универсальный карабин «Жерлянка» с длинным снайперским прицелом лежал в руках как влитой, приклад словно бы сливался со щекой при прицеливании, а из ствольной коробки торчала продолговатая обойма на два десятка осколочно-разрывных патронов. Конструкция позволяла делать упор лёжа прямо на обойму, а размер оружия был таков, что его можно было использовать в качестве контактного – хоть в узком чулане…
В городе царила атмосфера нервозности и какой-то подвешенности. Сереющее с ранним наступлением сумерек небо, с которого размеренно и неторопливо спускался густой снег, пестрило огнями. Потоки машин были плотные, тут и там, сверху и снизу нас обгоняли полицейские глайдеры, чаще обычного мелькавшие среди роя планеров сине-красными проблесковыми огнями.
— Все куда-то несутся, будто это последние дни в жизни, — пробасил молчавший всю дорогу Арни.
— Может, наши дни и вправду сочтены? — риторически спросил Седой. — Люди бегут, сами не ведая куда, и это неудивительно. Случай с Кенгено можно было списать на роковую случайность, но второй – это уже система. Нависла угроза, люди это чувствуют и инстинктивно бегут. Я бы тоже сбежал, если бы было куда, да только некуда деться нам с этого кораблика. Или есть куда? — Седой хитро покосился в мою сторону. — У вас на Пиросе, Лиза, как относятся к гостям? Гостеприимный народ?
— Точно также, как и везде, — ответила я. — Стоит вам потерять бдительность – и тут же окажетесь без штанов.
— Как хорошо, что я привык носить ремень, — усмехнулся Седой.
Арни крутанул штурвал, глайдер выскочил из потока и пошёл на снижение. Мы неслись над тёмными бетонными джунглями незнакомого района, почти касаясь крыш. Вскоре высотки закончились, впереди показался изгиб реки, и глайдер приземлился прямо на крышу одного из гигантских промышленных зданий. Крыша была по щиколотку присыпана свежим пушистым снегом, по ней змеями ползли стальные короба͐, огибавшие ступенчатые неровности и парапеты, исчезая под поверхностью кровли и появляясь вновь, а рядом возвышался огромный, в человеческий рост, блок вентиляции.
Отсюда открывался великолепный вид – здание стояло у самого берега, а на противоположной стороне, в низине, промзона бетонными площадками, складскими комплексами и обелисками армированных труб тянулась вдаль, к горизонту. Низкие облака подсвечивались прожекторами, бьющими ввысь со стройплощадки, по которой, словно неуклюжие жуки-носороги, ползали машины спецтехники, а в высоте висели пара тяжёлых гравилётов с подвесным грузом. Гул и стрёкот строительных машин накатывал с порывами ветра.
Седой указал в сторону противоположного берега:
— Видишь пустую площадку перед складом? Твоя задача – присмотреть за поляной и прикрыть нас. Я надеюсь, нам удастся уладить вопрос с Тамбергами и их почившим отпрыском, но мало ли что… Без моей команды – не стрелять, — распорядился Седой и вскарабкался обратно в машину.
Я расчистила небольшое лежбище возле каменного парапета, отделявшего меня от пропасти с темнеющим далеко внизу полотном реки. Устроившись прямо на холодном снегу и оглядывая окрестности в прицел, я размышляла над тем, как ловко меня втянули в бандитские разборки. Снова, по которому уже кругу я работала чьим-то оружием. Снова выплачивала долг за биомеханику, будучи инструментом в чужой игре.
Формируя снежный ком, события наслаивались одно на другое, темп происходящих изменений подстёгивала гибель Циконии, и я не ждала от предстоящей «стрелки» ничего хорошего. В глубине души я понимала, что для многих в этом грязном городе пришла пора сводить счёты, подводить итоги и подбивать баланс, потому что уже завтра чёрная сфера может оказаться здесь, прямо над нашими головами…
Один из двух глайдеров бригады Седого на той стороне коснулся площадки и припал на брюхо. Поднялись двери, маленькие фигурки бойцов выбрались наружу и принялись неторопливо обходить территорию. Вскоре к ним присоединилась и вторая машина – сбросив Физика, как и меня, где-то неподалёку, Арни и Седой явились на место встречи. Прибытие второй стороны ожидалось через несколько минут. Отсюда площадка была видна как на ладони.
Некоторое время ничего не происходило, лишь лёгкий ветерок шуршал вдоль крыши, распугивая и разгоняя в стороны хрупкие снежинки. Вскоре вдали над рекой показалась небольшая колонна аэромобилей. Они шли в полной темноте с выключенными огнями, но я хорошо видела их в тепловизоре прицела. Две машины отделились и скрылись где-то между складами, третья зависла над водой, у всех на виду, а четвёртая проплыла прямо подо мной вдоль речного рукава, описала дугу и опустилась в центре площадки. Из машины показались трое – пожилой мужчина в угольно-чёрном плаще и двое его телохранителей.