Иван отнес его подальше от оружия и отпустил, подтолкнув в спину. Мальчик направлялся на запад, туда, откуда Иван только что пришел.
— Ну ладно, иди, ты сам выбрал этот путь… Иди! — сказал он, вернулся к «Сайге», поднял ее с асфальта и тут же ощутил удар между лопаток. Потом что-то брякнулось неподалеку на асфальт, и тут Иван сообразил, что маленький разбойник швыряется в него чем попало. Рядом просвистел и рассыпался от удара на кусочки пластиковый лаймер, видимо, обормот вытащил его из чьей-то машины. Иван скорчил страшную рожу и развернулся, давая понять, что сейчас поганца попросту выдерут, но мальчик внезапно утратил к нему интерес и пошел на запад — такой же прямой, такой же одинокий и безразличный ко всему на свете, кроме самого себя, как черное небо у него над головой. Иван смотрел ему вслед. Мальчишка спокойно прошел мимо собак — они не обратили на него никакого внимания, словно он был одним из сотен неживых вещей, в беспорядке загромождающих эту дорогу. При виде этой хрупкой, лишенной страха фигурки, удаляющейся от него в сторону вечного мрака, у Ивана озноб прошел по спине. Он вздохнул и поспешил вперед — к башням Тринити.
Если этот мир ждало такое будущее, то, что ж, возможно, Господь и прав, что решил положить истории конец… Если мальчик был обычным человеком, он не уцелеет, а если человеком это маленькое существо уже не было, то, быть может, ему и в самом деле лучше среди мутантов и одичавших псов?
Через несколько километров за крышами высоток показались башни Тринити — три громадных небоскреба, которые раньше, может, и «скребли» небо, но теперь упирались в то, что от неба осталось. Они были сконструированы по новейшим технологиям и могли выдержать даже ядерный удар. Только стекло, бетон и пластик — ничего натурального. В бункерах Тринити могли укрыться почти все, кто в нем работал на протяжении двадцати лет. «Вот это, я вам скажу, бункер!» — глядя на башни, восхищался Иван, даже не понимая всей парадоксальности ситуации: в павших на землю вечных сумерках он не должен был видеть так далеко, но вот — надо же! — видел и радовался тому, что его цель материализовалась.
А через триста метров дорогу Ивану перегородил провал — один из пролетов эстакады не выдержал толчков, сотрясших землю в момент «Ч», и обрушился. Иван подошел к краю, заглянул вниз. Вроде невысоко, всего метров шесть. Под ним текла река. Из воды выступали искореженные грузовики, клинкарт, несколько легковых машин… Горбом вздыбилось над водой лопнувшее полотно эстакады, и осколки треснувшегося асфальта засохшей лавой спускались к реке.
Речка оказалась неширокой, но с крутыми берегами. Вода цветом и консистенцией напоминала маслянистые чернила. На другой стороне двадцатиметрового провала, зацепившись задними колесами за край, висел белый автомобиль. Указателя с названием речки не обнаружилось.
Пришлось Ивану вернуться назад и спуститься по лестнице, предназначенной для рабочих. Обвал произошел в довольно пустынной местности. Еще будучи наверху, Иван заметил, что ни южнее, ни севернее провала мостов и эстакад нет, как не было поблизости и дорог-дублеров. До ближайшей промзоны — около километра. А значит, преодолевать речку придется вброд, прыгая, как сайгак, по обломкам.
Иван произвел небольшую рекогносцировку на предмет обнаружения поблизости каких-нибудь животных. Но вокруг никого не было. Даже надоевшая кумора вместе со всеми своими курумканами и та куда-то делась. В общем, сколько ни тяни, а перебираться пора.
Иван с трудом спустился по крутому берегу и посмотрел на реку. Непроницаемо черная вода не двигалась. Иван не видел дна, но почему-то ему казалось, что оно сразу же резко понижается. Полоса ила отделяла его от «чистой» воды. Секунду поколебавшись, Иван оттолкнулся от берега и прыгнул на капот серебристого «Линкольна», который лежал у самого берега, слегка завалившись на бок. Другим боком автомобиль упирался в серый перевернутый клинкарт, на вид прочно осевший на самое дно. Над водой выступали смятые в гармошку двери и ряд разбитых вдребезги окон. Фары клинкарата до сих пор слабо светили в мутную свинцово-серую воду. Иван удивился, что аккумулятор до сих пор не разрядился. В салоне плавали вырванные от удара пластиковые сиденья.
Под весом Ивана «Линкольн» вздрогнул и стал погружаться в воду, скользя колесами по дну. Но Иван уже перемахнул на клинкарт, пробежал по его боку, перепрыгнул на бетонную опору рухнувшего моста, едва удержался на наклонной поверхности, успев ухватится за кусок арматуры. Прошел вверх, перешагнул через разлом, сквозь который тускло блеснула вода, спустился вниз и перевел дух, оценивая обстановку. От края упавшей эстакады до берега оставалось метров семь, не больше. Промерить глубину было нечем, и оставалось надеяться, что здесь окажется мелко. «Главное, под тяжестью всей амуниции не пойти ко дну», — прикинул Иван. Держась рукой за арматуру, Иван соскользнул в воду, нащупал ногами дно. Да, было относительно неглубоко и был шанс перебраться вброд. Оружие Иван держал над головой. Дно заилилось, но возле противоположного берега виднелась отмель, и, ступив на нее, он облегченно выдохнул. Выходя из воды, Иван поскользнулся и едва не плюхнулся в воду навзничь, но удержался. Он перевел дыхание, чувствуя, как ледяная вода стекает по телу, усмехнулся над своей неловкостью и преодолел два последних метра, отделяющих его от суши.