— Почему ее? Может, это он? Старый чудак Годзилла из ядерного ада наконец-то проснулся? — спросил Иван.
— Потому что стерва! Точно — она! А теперь — держись! Сейчас покажем этой гадине, на что способна наша птичка!
Левиафан настигал МИ-70. На мониторе отчетливо просматривалась голова монстра. Но вертолет не подвел. Иван видел, как внизу мелькали деревья, крыши, перелески, и понял, что на такой скорости ему еще не приходилось летать.
— Сколько ты можешь из него выжать? — крикнул он Андрею.
— Немного, — ответил тот, — пятьсот километров в час, не больше. Но этой твари хватит. Другое дело, зачем нам такая скорость? Мы же не удрать хотим, а убить ее. Посмотрим, как она чувствует себя на высоте. Может, это ее хоть немного вымотает.
Вертолет начал подниматься.
— А какой у МИ-70 потолок?
— У этого? Восемь тысяч. Хочу посмотреть, как эта Афа будет летать в условиях разреженного воздуха. Если нормально — значит, точно из ада. Если плохо, значит, она откуда-то поближе.
— А кислород? Не помрем?
— Будь спок! — к Андрею вернулась уверенность. — Пойдет автоматом, не дрейфь!
И они стали подниматься все выше и выше. На какое-то время в кабине воцарилось молчание. Мир внизу оставался темным, чужим. Судить о положении машины в воздухе можно было только по светящимся цифрам вариометра. Каждый километр, отдаляющий их от башен Тринити, Иван чувствовал почти физически — болью. Непонятно отчего, но ему казалось, что каждая минута отдаляет его от Марии надолго, если не навсегда. Его цель была одновременно и близкой, и недосягаемой…
Им не пришлось подниматься слишком высоко — после трех тысяч метров левиафан начал отставать, а потом и вовсе повернул назад. Возможно, он подумал, что отогнал противника на достаточное расстояние от логова, и теперь решил вернуться назад.
— Куда! — закричал Андрей. — Эй, Афа! Такого уговора не было!
Он развернул МИ-70 и бросил его вслед улетающему монстру.
— Сейчас его догоним, дай по нему очередь! Пусть позлится. Нам надо его вымотать.
Ну а дальше началось то, что Иван для себя определил, как игру в пятнашки, с той лишь разницей, что если бы Афа сумел догнать вертолет, то это была бы, наверное, последняя игра в их жизни. Они спускались за монстром на высоту, достаточную для того, чтобы Иван выпустил в него несколько снарядов, а потом удирали вверх от разъяренного чудовища. А когда Афа уставал и снижался, все повторялось. После шестого захода Афа разозлился как следует и гнался за ними до аж до семи с половиной тысяч километров. Кажется, сил у него было предостаточно. Андрей выпустил по нему две ракеты. Афа взвыл, когда одна из них врезалась ему в грудь, необычайно ловко для такого громадного существа увернулся от второй, снова взревел, когда ракета, вернувшись, ударила ему в спину, и стал снижаться. Видимого ущерба ракеты ему не нанесли.
— Что-то не особо работает наш план, — пробормотал Иван, стараясь разглядеть удаляющегося змея. — Надо придумать что-нибудь еще. А то мы так все боеприпасы расстреляем, а толку…
— Давай сделаем так, — после некоторых раздумий сказал Андрей. — Сейчас отлетим подальше, на предельно низкой высоте подойдем к башням, я тебя там где-нибудь высажу и дам деру… Сам пойду подгружусь чем-нибудь помощней, есть у нас кое-что в загашнике, да и задам ему трепку! Пусть знает, что нагло шариться по Москве я ему не позволю! И вот еще, я там чуток объектных мин положил, там вон ящик приторочен. Возьми с собой немного, раскидаешь по этажам. Это логово нельзя так оставлять.
Дикорос высадил Ивана рядом с башнями, за высоким зданием гостиницы аэропорта. Иван, прищурившись, смотрел, как, взметнув тучи пыли, уходит в небо вертолет. В руках была винтовка. Он знал, что отступать ему некуда.
— Ладно, — прошептал он тихо, — ладно. Когда это нам было куда отступать? У нас всегда — последний рубеж. Так уж заведено.
Без копья Святого Георгия он чувствовал себя беспомощным и одиноким. И штурмовая винтовка вряд ли поможет в предстоящей схватке. Иван вздохнул, огляделся и двинулся к башням, надеясь, что для левиафана он слишком мелок.
Ожидая нападения кандаров, он не выпускал из рук винтовку, то и дело посматривая на небо, но кругом было пустынно, и Иван без приключений добрался до небоскребов. Не таясь, он пересек площадь с фонтаном, остановился перед ступенями, ведущими ко входу в центральное здание.