— Хочешь знать, майор, чего я боюсь? — улыбнулся Иван и сам на какое-то время задумался. — Наверное, теперь я боюсь одного — остаться без Бога. Это действительно страшно.
В повисшей тишине отчетливо клацнули зубы майора. Он поднялся с кресла и как-то странно вытянулся, оказавшись раза в два выше Ивана, а его черный плащ вдруг начал светлеть прямо на глазах, сливаясь с телом и превращаясь в чешуйчатую плотную кожу твари.
— Нет, сержант, — слова, с шипением вырывающиеся из глотки твари, все менее походили на человеческую речь. — Страх властвует над всеми нами — и людьми, и… Ты просто не знаеш-ш-шь… Тварь перегнулась через стол и заглянула Ивану в лицо. Тот не отвел взгляда и на какую-то долю секунды едва не потерял себя в змеиных глазах Хурмаги. Иван увидел, прочел, ощутил тот самый древний ужас, который владеет каждой тварью после падения… А тварь шипела, и ее слова проникали Ивану прямо в мозг.
— Страх охватывает каждую клеточку твоего тела, он парализует душу, он лишает разума и сковывает волю, он дает власть…
Хурмага облизнул губы темно-синим раздвоенным языком и усмехнулся.
— На самом деле ты боишься, я знаю, я чую! Ты боишься, потому что тебе есть кого терять. Я могу пощадить твою плоть, но сжечь твою душу, терзая на твоих глазах твою женщину. И ты будешь бессильно мучиться, умолять меня о пощаде и предлагать в обмен на нее и свое тело, и свою душу… Ты так беспечен, Иван! У тебя такие короткие мысли! Ты потерял единственное оружие, которым ты мог убить меня. И честно скажу, мне такое положение вещей нравится.
Иван молча смотрел в лицо твари. Надо еще потянуть время, чтобы сообразить, как действовать.
Тварь откинулась назад и расхохоталась. Из-за ее спины высвободились и распрямились два огромных крыла. Они были столь велики, что заняли почти всю комнату. То, что еще хоть как-то сходило за лицо майора, на глазах Ивана вытягивалось, сплющивалось, деформировалось, превращаясь в отвратительную морду. Руки удлинились, истончившись, сквозь серую мертвенную кожу проступили похожие на канаты мускулы, переплетенные черными нитями жил. Пальцы растянулись в суставах, ногти выросли и загнулись внутрь.
Через мгновение превращение закончилось, и на Ивана смотрело то самое чудовище, которое он впервые увидел в ночном небе над зимней тундрой под «КучугуйЛагом». Комната сразу как-то сузилась, словно сомкнулись вокруг Ивана голые, покрытые инеем стены. Внезапно Иван почувствовал, что ему нечем дышать. Он встал, отодвинул ногой стул, вскинул винтовку, взяв Хурмагу на прицел.
Тот рассмеялся, и смех его многократным эхом отразился от стен. Иван оглянулся и увидел, что стены исчезли. Вместо них с одной стороны виднелся все тот же мрачный пейзаж с дымящимися пожарищами, а с другой вид повторялся, слегка искажаясь, как отражение в зеркале. Иван отступил на шаг и нажал было на курок, но его удержали слова Хурмаги.
— А ты в курсе, сержант, что за каждый твой выстрел Мария заплатит десятикратно?
Иван замер, опустив оружие вниз дулом. Хурмага проследил за ним взглядом.
— Что, расхотел стрелять? — прошипел Хурмага. — И что ты будешь делать? Теперь, когда ты в моей власти? Твое оружие не причинит мне вреда. Конечно, чисто по-человечески неприятно, когда в тебя палит кто попало. Но с другой стороны, даже приятно ощущать свою силу.
Хурмага хлопнул крыльями, и в лицо Ивану ударил порыв поднятого ими ветра.
— А знаешь, что я сделаю с тобой? Я немножко развлекусь. Вас тут так мало осталось, что невольно начинаешь ценить каждую малость, — и тварь зашлась похожим на кашель смехом.
— Да пошел ты… — тихо произнес Иван и четыре раза подряд выстрелил Хурмаге в морду.
Хурмага отшатнулся. Иван готов был поклясться, что видел, как отлетают куски плоти, но, когда Хурмага снова посмотрел на Ивана, оказалось, что ничего не изменилось. Тварь бросилась на Ивана и одним прыжком перемахнула через стол.
Но Иван не собирался ждать, когда его грохнут, и нырнул под стол. Скользкое покрытие было ему на руку. Он успел достать гранату, сорвав чеку, швырнуть ее под ноги Хурмаге, перевернуть стол и, отгородившись от взрывной волны, сгруппироваться перед взрывом… Взрыв оглушил его. Тяжелый стол приподняло ударной волной и швырнуло на Ивана, но он, не обращая на это внимания, подтянул болтавшуюся на ремне винтовку, перевел ее в положение «очередями», вскочил, прицелился, заодно оценивая ущерб, нанесенный взрывом.
Он не особо надеялся, что граната прикончит Хурмагу, но все-таки хоть какой-то вред она должна была бы причинить. Он быстро осмотрелся: слухи о прочности башен оказались правдой и граната не повредила ни окон, ни зеркал. Только потолок был иссечен осколками да на месте взрыва на полу появилось угольно-черное пятно.