Так вот, только Юрий Данилович и звал Васильева по фамилии. Впрочем, теперь стало случаться и так: смотрит, смотрит на него своими тоскливыми глазами, да и скажет с тяжелым вздохом:
— Э-эх, Никита-Никитка...
— Что, Юрий Данилович?
— Просто так, просто так, рядовой Васильев... Тебе в наряд скоро, иди отдыхать.
Или что другое служебное скажет...
Около месяца не было у капитана Клюкина заместителя по политической части — прежний, капитан Ипатов, угодил в госпиталь, да так и застрял на лечении, а в последнем письме туманно намекнул насчет скорой демобилизации своей...
В середине февраля на заставу прибыл наконец новый замполит, тоже капитан по званию, — Иван Николаевич Кучеров. Прибыл не один — с молоденькой женой и полуторагодовалой дочкой Танюшкой.
Давно уже не видели солдаты-пограничники таких малых ребятишек.
И потому все смотрели на эту малюсенькую замполитову Танюшку, и всем она казалась трогательной и удивительной, и как только этот крохотный колобок бегает по земле! И ведь еще лепетала что-то. Правда, словесный запас у нее был не очень чтобы богатым: «мама», «папа» и «дядя». Последнее слово она осилила уже на заставе. Были у Танюшки еще и собственные слова, понятные ей да матери...
Для капитана Кучерова еще задолго до его приезда на заставу была оборудована маленькая землянка, площадью не больше десятка квадратных метров, — даже многоопытным пограничникам не могло прийти в голову такое, что замполит прикатит на заставу с семейством. За войну отвыкли видеть рядом с собой, у своего брата воина какие-то там семьи.
Давно замечено, что фронтовой народ вообще и особенно пограничники общий язык находят быстро: порасспросят друг дружку, где встретил войну, где и как пробивался из смертного окружения, и с кем пробивался. Из уцелевших или погибших общий знакомый обязательно найдется: все-таки пограничное войско не столь уж многочисленно, как, скажем, пехота-матушка... Поговорят впервые встретившиеся пограничники таким образом минут пятнадцать — двадцать, и уже на «ты» перешли, и вроде бы знают друг друга сто лет.
У прибывшего на заставу капитана Кучерова и почти у всех здешних фронтовиков, конечно же, нашлись общие знакомые, а старшина Смирнов еще и до войны знал Кучерова — служили на смежных заставах: Кучеров был замполитрука, а Смирнов первым номером ручного пулемета. Служили именно здесь вот, на этом участке, и в один день и час —30 июня 1941 года, ранним утром, — вступили в бой с горными фашистскими егерями.
Капитан Кучеров сразу же стал своим человеком в подразделении, сразу же во всем сошелся с начальником заставы. Мало того, вспыльчивый капитан Клюкин как бы подравнялся с ним характером, стал спокойнее, уравновешеннее, солидность появилась — Кучеров все-таки был постарше его на три года, да и фронтовой опыт имел побогаче: первое боевое крещение получил на границе, а потом все время воевал в разведке, перед направлением сюда, на заставу, командовал разведротой гвардейской дивизии, хотя и образование имел некомандное — в первые месяцы войны закончил ускоренный курс военно-политического училища.
Молодая жена его, Екатерина Григорьевна — за исключением Никиты Васильева, все ее звали Катюшей, — замужней, да еще и матерью, никак не выглядела. Несмотря на свои 23 года, она казалась не старше девятнадцатилетней. И уж никому не думалось, что за ее плечами тоже немалый фронтовой опыт.
Перед войной она была студенткой Ленинградского института журналистики. Как только началась Великая Отечественная, почти все студенты-парни ушли добровольцами в действующую армию. Призвали и тех немногих девушек, которые хорошо владели немецким языком. Катюша не владела. И все-таки вместе с другими студентами целую неделю штурмовала Василеостровский райвоенкомат.
Многодневная осада райвоенкомата, упорная и сопровождаемая крепкими и нелестными высказываниями в адрес некоторых закоренелых бюрократов и формалистов, закончилась частичным успехом: кое-кого все-таки призвали в действующую армию, в том числе и Катюшу Шевцову. В запасном полку на проспекте Карла Маркса она узнала устройство винтовки образца 1891/1930 годов, гранат РГД‑33 и Ф‑1, азы проводной связи, научилась приветствовать под козырек старших начальников, кое-как ходить в строю, наступая на пятки впереди идущей. Впрочем, идущая сзади поступала с Катюшиными пятками в точности так же.