Сапегин попытался встать, но не удержался на ногах и упал.
Закусив до крови нижнюю губу, напряг последние силы и поднялся. Как в качку на борту парохода, пошире расставил ноги, чтобы крепче держаться. Но разве угонишься за нарушителем?
— Кубик, родной, выручай!
Умная собака подняла голову, еще не понимая чего хочет хозяин.
— Фас! Возьми его! — срывающимся голосом скомандовал Сапегин, указывая на удаляющегося нарушителя.
Нелегко овчарке расстаться с уже пойманной и поверженной добычей. Но приказ есть приказ. Он неумолим. Кубик глухо рыкнул и, оставив Малыша, рванулся вслед за Верзилой.
— Ваня, за Малышом посмотреть надо, пока я с тем, с Верзилой…
Дюкало с трудом повернулся на звук голоса.
— Попробую, — прохрипел он.
Вытянув одну, затем другую руку, он оперся на них и начал вставать. Вот уже ладони оторвались от земли, оставалось разогнуть спину.
Губы Алексея дрогнули в скованной улыбке.
— Молодец! Следи за Малышом. Не давай ему подниматься, а я туда… — кивнул он в сторону, откуда уже доносился грозный собачий рык. Он видел, как Кубик, нагнав нарушителя, схватил его за борт пиджака.
В это время Верзила сделал быстрый полуоборот влево. Приподнятый рывком на воздух, Кубик описал дугу и, продолжая сжимать в челюстях клок ватного пиджака, отлетел в сторону.
Освободившись от овчарки. Верзила, пригинаясь, метнулся вниз по балке. Его расчет был прост. Укрывшись за земляным обрывистым валом можно было бы держать оборону.
Кубик, поняв, что его одурачили, рассвирепел. Вскочив на ноги, он в несколько прыжков нагнал убегавшего и рухнул на его спину. Тот, как подкошенный, повалился лицом вниз.
В бешенстве разрывая одежду, овчарка мгновенно добралась к шее лежавшего. Перепуганный нарушитель взвыл.
— Быстрее, спасите! — скорее визжал, чем кричал он. — Быстре-е-е! — Ив этом… э-е-е! слышался истошный. животный страх.
Кубик выпрямился и стал ожидать Сапегина.
— Не вопите, лежите смирно! — приказал подошедший Сапегин.
— Уберите свою собаку, — взмолился нарушитель.
— Лежите! — повторил Сапегин. — А сам подумал: «Как там теперь Иван? Что с ним?»
Алексей намерился уже было, конвоируя Верзилу, идти к младшему сержанту, как вдруг заметил, что навстречу движутся две фигуры. Они шли медленно, еле-еле переступая ногами. Малыш брел с поднятыми руками и с опущенной вниз головой.
В нескольких шагах от Сапегина Дюкало приказал нарушителю остановиться.
— Как самочувствие? — участливо спросил Алексей.
— Ничего, хорошее, — отозвался Иван. Вот ей плоховато, — указал он на Малыша.
— Причем тут «ей», о ком ты говоришь?
— Я сначала тоже думал — хлопец, а оказалось — жинка. Только в штанах, — усмехнулся Дюкало.
Заинтересованный Сапегин пристально посмотрел на Малыша. Перед ним действительно стояла небольшого роста, совсем еще молодая женщина с бледным лицом и горящими, как у затравленного волка, глазами. Эти глаза, казалось, были готовы испепелить пограничников. В них Сапегин увидел и неприкрытую ненависть, и бессильную ярость пойманного с поличным преступника.
Оттащив упиравшегося Кубика, Сапегин поднял второго нарушителя. Искаженное гримасой безграничной злобы, его лицо было страшно. Далеко выдвинутая вперед нижняя челюсть, нависшие на маленькие глаза мешки отечных, тяжелых век придавали ему поразительное сходство со старым кабаном.
«Не хватает только клыков, — отметил про себя Алексей. — А если бы были, мог захрюкать».
Пока нарушителей обыскивали и связывали им за спиной руки, с заставы подошла вызванная по тревоге группа пограничников.
Было уже совсем светло. Щедрое весеннее солнце зажгло краешек горизонта, и вспыхнувшее там пламя разрасталось с каждой минутой. Вот уже первые лучи скользнули по западному склону балки, опускаясь все ниже и ниже.
Высоко в небе раздались нежные курлыкающие звуки, будто заиграла камышовая пастушья свирель. В безоблачном просторе, соблюдая строжайший строй, летела журавлиная стая. Вслед за весной она торопилась в родные края.
Сапегин взглянул на часы. Уже наступила пора возвращаться на заставу. Задание было выполнено.
Сделав обыск местности, Сапегин распорядился:
— Пошли!
Малыш и Верзила нехотя поплелись в ту сторону, куда еще несколько часов назад рвались с такой настойчивостью и нетерпением.
След на служебной полосе
Еще издалека, откуда ни посмотри, видна деревянная наблюдательная вышка. Она словно парит над селом, над садами, над пирамидальными стройными тополями. Чуть ниже, в стороне, на тонком флагштоке реет красное полотнище со звездой, серпом и молотом. Здесь находится застава. Около нее — скверик, вход в который открывают два красных полосатых столба с серебряными тиснениями герба Советского Союза. Точно такие же тиснения прикреплены к пограничным столбам там, дальше, на рубеже нашей Родины.