АЛЕКСЕЙ. Понял. Куплено. Пошли дальше. Нас интересует Нотр-Дам. Вон церковь Святого Жака, потом идем к реке, то есть к Сене..
ДАША. /шепчет восторженно/ К Сене...
АЛЕКСЕЙ. Через мост на остров Сите, здесь дворец юстиции с бочку промостился, а налево - любуйтесь...Собор Парижской Божьей Дамы!
ДАША. Красиво. А теперь к Эйфелевой башне.
АЛЕКСЕЙ, Там чудный ресторанчик наверху!
ДАША. Хочу в ресторанчик.
АЛЕКСЕЙ. Туда черта с два попадешь! Туда весь Париж отремится. Обзор, панорама и все такое. В этот ресторанчик небось заранее пишутся.
ДАША. Где же мы запишемся? Ну его - этот ресторанчик. Давайте лучше в Лувр пойдем. Я буду мадам Бонасье...Мой плащ... /показывает на висящий халат. Алексей подает ей ярко-зеленый махровый халат с капюшоном. Даша набрасывает его на плечи и принимает, как ей кажется, позу мадам Бонасье/. А хотите я буду Венера Милосская? /вскакивает на табурет, драпируется халатом/. Но она же безрукая. Я совершенно не знаю, что делать с руками.
АЛЕКСЕЙ. /Он уже активно принимает участие в игре/. Предполагают, что в руке у нее яблоко. Вот так. А яблоко мы заменим луком. /Достает из корзины луковицу и вкладывает в руку Даше, потом отходит, любуясь ей/. 0, Клодин, как ты красива!
ДАША. О, Маржолена, цветет весна"..
АЛЕКСЕЙ. 0, Маржолена, я был солдатом, но сегодня я вернулся к тебе.
/Звучат музыка про Маржолену, они поют, потом Даша прыгает с табурета прямо в объятия Алексея. Халат летит в угол. Они танцуют, потом целуются, потом опять танцуют/.
Картина четвертая.
Холл. Ева сидит у погасшего камина. Входит Арина Романовна.
ЕВА. Добрый вечер, Арина Родионовна. Что скажете?
АРИНА РОМАНОВНА. Романовна я, а больше ничего не скажу. Здесь разговаривать не с кем. Все щебечут, как птицы: месье, мадам, пардон. Пять дней на вас смотрю- как нелюди капризные все. Этот омлет не ест, у того диэта, тот мясной бульон не переносит. Не нравится как готовлю - скажи. А то прибежала эта...Жанна: "Завтра можете не приходить, завтра отгул..." Какой такой отгул?
ЕВА. У нас завтра занятая позднее начнутся, вот мадам и решила дать вам отдохнуть.
АРИНА РОМАНОВНА. Ишь ты, мадам...Знала бы такое дело, ни за что не подрядилась бы на вас готовить.
ЕВА. Ну, теперь немного осталось. Через пять дней наши занятия кончатся.
АРИНА РОМАНОВНА. А чего хорошего, что они кончатся? Зимой в этом поселке со скуки взвоешь. Они-то, хозяева, думают, что я их дачи сторожу. Меня бы кто постерег. А то сбегу. Вас в миру-то как зовут?
ЕВА. Ева Сергеевна.
АРИНА РОМАНОВНА. А лет сколько?
ЕВА. Много, скажем за пятьдесят.
АРИНА РОМАНОВНА. Иль ты, за пятьдесят. Мне вот тоже за пятьдесят уж двадцать лет за пятьдесят. Как говорится - из кобыл да в клячи. А работаете где?
ЕВА. В архиве.
АРИНА РОМАНОВНА. Это где копии с документов делают? С печатью?
ЕВА. Копии заверяют в нотариальной конторе. А в моем архиве старинные документы хранят.
АРИНА РОМАНОВНА. Выходит ты тоже сторожем служишь? Дети есть?
ЕВА. Детей нет. Одинокая. Замужем была, но давно.
АРИНА РОМАНОВНА. Все как у меня. Тоже одинокая. У меня теперь эти дачи заместо родственников. Напротив вас архитектор живет, кобель у него брехливый, сладу нет. А рядом из торговли, богатые. И у самого, и у самой все зубы золотые, только что детям не поставили - молодые еще.
ЕВА. А на - этой даче?
АРИНА РОМАНОВНА. ( с готовностью) Профессора они. Сам то помер в сентябре Болел. Ох, и вредный был старик! И жадный. В прошлом году заборы новые ставили, так никто с рабочими так не ругался. Шабашники. конечно, народ темный, но и с ними стыдно из-за каждого рубля собачиться.
ЕВА (задумчиво). Раньше он таким не был.
АРИНА РОМАНОВНА, И сынок у них кой-каковский. Девчонок зимой на дачу возил. Хорошо, армия ею, непутевого, прибрала. Говорят, он деньги у отца крал.
ЕВА. Преувеличивают, я думаю.
АРИНА РОМАНОВНА. Что ж преувеличивать, если полный шалопай. ( вдруг спохватившись) Ладно, у меня тоже свои дела есть.
( В холл входит Захар с пачкой отпечатанных на машинке листков руководство к занятию французским языком)
ЗАХАР. Мадам Лекер, не откажите в любезности поговорить со мной пофранцузски.
ЕВА. Что?
ЗАХАР. (заметив ее отрешенность) Вы чем-то огорчены?
ЕВА. Жизнью, мой друг.
ЗАХАР. Жизнь для того и дана. чтобы бороться с огорчениями. Ну, начали. Вот (показывает текст и говорит бодро) Это ваши чемоданы? То есть. се sont vos valises?
ЕВА. А я что должна говорить?
ЭАХАР. (садится рядом) Non, се sant celles de madame.
ЕВА. Non, ce sant celles de Madame. Захар Иванович, я не могу болтать этот вздор. У меня мигрень и давление скачет.
ЗАХАР. /смутившись/. Но ведь надо. Мы за это деньги платим. И не малые.
ЕВА. Давайте лучше по-русски поговорим.
ЗАХАР. /обидевшись/.По-русски у нас с вами получаются очень скучные разговоры. А здесь вы Жермен Лекер, знаменитая писательница. Сразу столько тем! Вот чудесный текст /бормочет и сам переводит/ les fruits murissent en ete - фрукты созревают летом, les fuulles jaunissent en automne - листья желтеют осенью
ЕВА. Летом я была желтой, как ваши листья - болела. Месье Захар, вы не знаете, как по-французски болезнь Боткина?
ЗАХАР. Я месье Рошфор, летчик-испытатель, и попрошу...
ЕВА. Месье Рошфор, вы ведь тоже живете один. Скажите, как вы боретесь с одиночеством?
ЗАХАР. Вы что - смеетесь? У меня нагрузка двадцать семь часов в неделю и еще классное руководство. А это знаете что такое? Спевкн, читки, родительские собрания. И еще "байрам-металлолом", потом "байрам- гражданская оборона"! Об одиночестве я могу только мечтать. Но сейчас я не хочу об этом говорить. У меня зимние каникулы. Я имею право чувствовать себя летчиком и отдохнуть.
ЕВА. Вам хорошо здесь?
ЗАХАР. Еще бы! То, что я могу выразить свои мысли по-французски, мне крылья дает.
ЕВА. Что же это за мысли такие?
ЗАХАР. Не иронизируйте. Я здесь другим человеком стал. Здесь все можно: работать, петь, влюбляться, говорить глупости.