— Приятно наконец-то с вами познакомиться, — говорит он, и на его губах играет улыбка. — Я много слышал о вас.
— А я, о вас, — отвечаю я, стараясь сохранять баланс между любезностями и осторожностью.
Глаза Фернандо светятся тихим умом, когда он окидывает взглядом комнату. — Это интересно, не правда ли? Как наши пути всегда параллельны, но мы никогда не пересекаемся... до сих пор.
Я поднимаю бровь, заинтригованный его тонким подходом. — У нас всегда были… разные приоритеты.
— Возможно, — соглашается Фернандо, его улыбка становится шире. — Это не значит, что наши приоритеты не могут совпадать. У русских и итальянцев долгая история соперничества. Может быть, пришло время исследовать что-то более... взаимовыгодное.
Я киваю, обдумывая его слова. Он не ошибается. Итальянцы укрепляют свои позиции, а поскольку американцы все больше отчаиваются, есть вероятность смены власти. — Это возможно, — осторожно говорю я. — Пока наши интересы защищены.
Фернандо тихонько посмеивается, потягивая свой напиток. — Конечно, Максим. Речь всегда идет о защите того, что наше. Но я думаю, мы оба знаем, что совместная работа может принести больше возможностей, чем работа порознь.
Прежде чем я успеваю ответить, мое внимание привлекает знакомое лицо в углу комнаты. Кейс Престон. Он стоит у стены, бледный и явно напряженный, его глаза мечутся вокруг, как у человека на грани обморока. Его вид почти заставляет меня смеяться. Он едва держится.
Фернандо прослеживает мой взгляд, и легкая ухмылка касается его губ. — А, Кейс. Я слышал, что он был... в состоянии некоторого стресса в последнее время.
Я ничего не говорю, но моя улыбка становится шире. В стрессе это даже близко не скроешь.
— Я также слышал, что с его дочерью случилось что-то нехорошее, — продолжает Фернандо, его тон небрежный, как будто мы обсуждаем погоду. — Жаль. Она казалась невинной девочкой.
Я не отвечаю сразу, мои мысли снова возвращаются к Софии. Ее невинность не спасет ее, не в этой игре. Тем не менее, то, как Фернандо упоминает об этом, словно она второстепенная заметка в истории Кейса, раздражает меня. Она больше, чем просто сопутствующий ущерб. По крайней мере, так я продолжаю говорить себе.
— Такова жизнь в нашем мире, — наконец говорю я ровным голосом, скрывающим бурлящие внутри меня мысли.
Фернандо кивает, его улыбка не дрогнула. — Действительно. Ну, мне нужно заняться другими делами. Было приятно, Максим. Давайте оставаться на связи.
Он извиняется, оставляя меня стоять там с Артемом. Я оглядываюсь на Кейса, который смотрит в никуда, его лицо бледное, а руки крепко сжимают стакан. Он разваливается, и это лишь вопрос времени, когда он окончательно развалится.
Артем какое-то время наблюдает за Кейсом, затем поворачивается ко мне, приподняв бровь. — Он выглядит так, будто увидел привидение.
— Скорее, он знает, что его преследуют, — отвечаю я, все еще ухмыляясь. — Он теряет контроль и знает это.
— Его дочь? — спрашивает Артем тихим голосом.
Я смотрю на него, моя улыбка слегка меркнет. — Он ничего не знает о нашем участии.
Как бы мне ни хотелось сосредоточиться на падении на Кейса Престона, я не могу не думать о Софии. То, как она смотрела на меня, как она дрожала под моими прикосновениями, как я продолжаю хотеть большего от нее.
Это опасно. Это безрассудно. Черт возьми, я хочу ее.
— Давайте присмотрим за ним, — говорю я, мой голос тверд, когда я отрываю взгляд от Кейса. — Его отчаяние заставит его совершать ошибки. Теперь посмотрим, не сможем ли мы немного подлить масла в огонь.
Я медленно приближаюсь к Кейсу, целеустремленно пробираясь сквозь толпу. Он повернулся ко мне спиной, но я чувствую напряжение, исходящее от него, словно от печи. Он пытается вести себя хладнокровно, но я знаю лучше. Кейс Престон разваливается, и все, что мне нужно сделать, это потянуть за последнюю ниточку.
— Престон, — говорю я тихим, но твердым голосом, подходя к нему.
Он напрягается, крепче сжимая стакан. Медленно он поворачивается ко мне лицом, и на мгновение мы просто смотрим друг на друга. Его лицо бледное, челюсти сжаты, но его выдают глаза. Страх. Гнев. Отчаяние. Он человек, висящий на волоске, и он это знает.
— Шаров, — отвечает он, его голос напряженный, вымученный. — Чего ты хочешь?
Я улыбаюсь, слегка наклоняясь, чтобы только он мог меня слышать. — Я думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
Выражение лица Кейса становится жестче, но в его глазах что-то мелькает, осознание. Он знает, что грядет, и все же не хочет в это верить. Не хочет смотреть этому в лицо.
— Я слышал о Софии. Какой позор, — говорю я, позволяя имени повиснуть в воздухе между нами, наблюдая, как его лицо искажается смесью шока и ярости. Его рука дергается, и на секунду мне кажется, что он действительно может броситься на меня. Эта мысль забавляет меня. Он здесь бессилен, и он это знает.