Он слегка качает головой, явно испытывая дискомфорт от этой идеи, но Тимур кивает в знак согласия. — Это надежный план. Альянс будет нерушимым. Ни один американский босс мафии не станет переходить дорогу семье, в которой одна из их сородичей, жена человека, управляющего всем. Это традиция.
Кристен молчит, его взгляд мечется между мной и Тимуром, пока он обдумывает предложение. Он знает, что это выгодная сделка. Он предан своему падшему боссу, но он также прагматичен. Если брак между Софией и мной, это цена за обеспечение мира, ему придется это обдумать.
Я внимательно наблюдаю за Кристеном, ожидая его ответа. Напряжение в комнате нарастает, пока все ждут его реакции. Наконец, он выдыхает, его плечи слегка опускаются.
— Позволь мне поговорить с Софией, — говорит он, и в его голосе слышна нотка смирения.
Тимур и Артем переглядываются, и я киваю. Неудивительно, что он хочет поговорить с ней первым, но решение неизбежно. У нее не будет выбора. Ни у кого из нас.
Кристен встает, его лицо покрыто морщинами от тяжести всего, что произошло. — Я объясню ей ситуацию, но ты знаешь, ей будет нелегко это принять.
— Это не обязательно должно быть легко, — плавно отвечаю я, тоже вставая. — Это просто должно произойти.
Кристен не отвечает, но я вижу напряжение в его челюсти, когда он идет к двери. Он знает, что я прав. Он также знает, что София не будет рада этому, но ее чувства вторичны по отношению к более общей картине. Речь идет о власти. О стратегии. Она в конце концов придет в себя, или нет. В любом случае, я прослежу, чтобы этот альянс состоялся.
Когда Кристен выходит из комнаты, наступает тишина, полная невысказанных мыслей. Артем скрещивает руки, все еще явно скептически настроенный, но он знает, что лучше не спорить дальше. Тимур, с другой стороны, выглядит довольным, уже думает о будущем, уже видит возможности.
Я поворачиваюсь к нему, приняв решение. — Мы движемся вперед по плану. Как только Кристен поговорит с ней, мы узнаем, что она думает.
Тимур кивает, в его глазах сверкает удовлетворение. — Это правильный ход. Вы обведете американцев вокруг пальца. У итальянцев не будет ни единого шанса.
— Надеемся, она согласится, — бормочет Артем себе под нос.
Я смотрю на него, снова ухмыляясь. — Она согласится. У нее нет выбора.
В комнате повисает напряженная тишина, когда до него доходит реальность ситуации. София, хочет она этого или нет, собирается стать частью чего-то гораздо большего, чем она сама. Как и я. От этого нет пути назад.
Брак. Власть. Месть. Теперь все взаимосвязано и встает на свои места.
Глава 16 - София
Слезы текут по моему лицу, когда я сижу на краю кровати, мое тело дрожит от тяжести всего. Мой отец мертв. Ушел. Я злюсь на него за то, что он пытался выдать меня замуж за Джексона, но даже сквозь гнев более глубокая печаль грызет мою грудь. Он дал мне любовь, так много любви, по-своему, неидеально.
Я не смогла показать ему, как я благодарна за это. Все, о чем я мог думать, это о том, как он причинил мне боль. Теперь уже слишком поздно.
Я прижимаю руки к лицу, пытаясь сдержать рыдания, но это бесполезно. Горе переполняет меня, обрушиваясь неумолимыми волнами. Он не был идеален. Он совершал ошибки, огромные ошибки, но он все еще был моим отцом. Единственной константой в моей жизни. Теперь его просто нет. Вот так. Я даже не успела попрощаться.
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, и я замираю, сердце подскакивает к горлу.
Теперь, когда мой отец мертв, убьет ли он и меня?
Мой пульс учащается, и на секунду я не могу дышать, не отрывая взгляда от двери и ожидая, когда ручка повернется.
Когда она открывается, это не Максим. Это Кристен.
Облегчение нахлынуло на меня, и я, не задумываясь, побежала к нему, рухнув в его объятия. Рыдания вырвались на свободу, грубые и неконтролируемые, когда я цеплялась за него, как за спасательный круг. Он обнимает меня, прижимая к себе, его рука лежит на моем затылке, и я плачу у него на груди. Впервые с тех пор, как я узнала, я чувствую небольшое чувство комфорта, как будто я не совсем одна в этом кошмаре.
— Его больше нет, — шепчу я сквозь слезы, голос мой надламывается. — Его больше нет...
Кристен прижимает меня крепче, его голос тихий и успокаивающий. — Я знаю. Мне так жаль, София. Я бы хотел сделать больше. Он так сильно любил тебя.
Я слегка отстраняюсь, вытирая заплаканное лицо, мое зрение затуманивается, когда я смотрю на него. — Я... я не успела попрощаться. Я не успела сказать ему, что мне жаль.
Кристен вздыхает, его лицо наполнено печалью. — Он знал, София. Он знал, что ты его любишь.