— Я понимаю, — говорю я, и мой тон становится мягче. — Я говорю тебе правду. Хейли - это прошлое. Ты - то, что сейчас имеет значение.
София прикусывает губу, явно все еще пребывая в противоречии, но слегка кивает. — Я просто... я не хочу быть чьим-то запасным вариантом.
— Ты не такая, — говорю я твердо. — Ты никогда им не была.
Она смотрит на меня долгим взглядом, ее взгляд ищет мой, и я медленно вижу, как стены, которые она возвела вокруг себя, начинают трескаться. Она делает осторожный шаг вперед, и я встречаю ее на полпути, протягивая руку, чтобы убрать прядь влажных волос с ее лица.
— Я не знаю, куда это идет, — шепчет она. — Я пытаюсь, Максим. Я пытаюсь разобраться.
Я киваю, наклоняясь ближе, пока наши лица не оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга. — Это все, о чем я прошу.
На мгновение слышен только звук нашего дыхания, близость между нами потрескивает с тихой интенсивностью. Затем, не задумываясь, я приподнимаю ее подбородок и прижимаюсь губами к ее губам.
Это не требовательный поцелуй, не грубый или настойчивый, как раньше. Он медленный, обдуманный и полный того, что никто из нас пока не готов произнести вслух. Когда я отстраняюсь, я прижимаюсь лбом к ее лбу, впитывая тепло ее тела напротив моего.
София делает глубокий вдох, ее взгляд смягчается, когда она смотрит на меня. — Я чувствую то же самое, — шепчет она, ее голос едва слышен, но искренность в ее словах несомненна. — Даже когда ты далеко, я не могу перестать думать о тебе. Это как... ты стал частью меня, хотела я этого или нет.
Ее слова задели меня так, как я не ожидал. Я пытался разобраться в своих чувствах к ней с тех пор, как начался весь этот беспорядок. Когда она впервые появилась в моей жизни, все было о мести, власти и контроле. Где-то по ходу дела что-то изменилось. Теперь, когда она стоит здесь передо мной, признаваясь, что не может выкинуть меня из своей головы, я понимаю, что она больше, чем просто пешка в моей игре. Она стала той, кто мне небезразличен, той, кого я не хочу терять.
— Я влюблена в тебя, Максим, — говорит она, и ее голос слегка дрожит. — Это пугает меня, потому что я никогда не думала, что буду чувствовать что-то подобное к такому, как ты. К такому мужчине, как ты.
Я делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами, мои руки нежно лежат на ее талии. Ее признание посылает волну тепла через меня, чувство, к которому я все еще пытаюсь привыкнуть. Прошло так много времени с тех пор, как я позволял себе чувствовать что-то настоящее, что-то, кроме ярости и мести. С ней все по-другому.
— Я понял это, когда убил Фернандо, — признаюсь я, понизив голос. — Последние четыре месяца я мог думать только о мести. Это поглощало меня. Каждый день я просыпался с одной лишь ненавистью в сердце. Я хотел уничтожить любого, кто встанет у меня на пути, любого, кто встанет между мной и отмщением за отца.
Я замолкаю, позволяя весомости моих слов дойти до её сознания. Она пристально смотрит на меня, не отрывая от меня глаз.
— Когда я наконец убил его, когда я прошел мимо тела Фернандо... — Я слегка покачал головой, горький смех сорвался с моих губ. — Это даже не имело значения. Я думал, что так и будет. Я думал, что его убийство принесет мне удовлетворение, которого я так долго добивался. Это было ничто. Это было похоже на... как будто идешь по куче пыли.
Рука Софии поднимается и нежно ложится мне на грудь, ее прикосновение приземляет меня так, как я и не думал, что это возможно.
— Единственное, о чем я думал в тот момент, — продолжаю я, и мой голос становится тише, — была ты. Мне было плевать на месть. Мне было плевать на годы ненависти, которые я нес в себе. Все, о чем я мог думать, это все ли с тобой в порядке. Было ли тебе больно, что с тобой сделали? Ненависть, которую я испытывал к миру... она просто исчезла. Ее заменило что-то другое. Беспокойство о тебе. Забота. Если это и есть любовь, то... да, я влюблен в тебя.
У нее перехватывает дыхание, и я вижу, как на глаза наворачиваются слезы. — Максим…, — шепчет она, и голос ее прерывается.
Я притягиваю ее ближе, обхватываю руками ее талию и крепко прижимаю к себе. Она кладет голову мне на грудь, и я чувствую, как ее дыхание поднимается и опускается, ровное и успокаивающее.
— Я никогда не думала, что найду это, — признается она, ее голос заглушается моей рубашкой. — Не в этом мире, не со всем, что произошло. С тобой... это кажется реальным. Это кажется правильным.
Я касаюсь губами ее лба, оставляя там нежный поцелуй. — Это реально, — бормочу я. — Я никуда не уйду, София.
Она слегка отстраняется, ее глаза ищут в моих глазах хоть какой-то намек на сомнение, но его нет. Я имею в виду каждое слово. Я никогда не думал, что буду заботиться о ком-то подобном. Не после всего, через что я прошел, после всей тьмы, которая поглотила мою жизнь. С Софией есть свет. Причина продолжать идти дальше насилия и кровопролития.