— Я защищу тебя, — обещаю я, мой голос тверд. — Неважно, что встанет на нашем пути, неважно, кто попытается встать между нами. Ты моя, и я сделаю так, чтобы никто больше никогда не причинил тебе вреда.
Она мягко улыбается, тяжесть мира, кажется, спадает с ее плеч, когда она наклоняется ко мне. — Ты тоже мой, — шепчет она в ответ, ее рука лежит на моей щеке.
Я киваю, грудь сжимается от незнакомого, но желанного тепла. Я не привык так себя чувствовать, не привык впускать кого-то в себя, но с ней это кажется естественным. Правильным.
Молчание между нами затягивается, но теперь оно комфортное, больше не отягощенное тем, что мы не сказали. Мы перешли черту, признали то, к чему никто из нас не был готов, но теперь, когда это открыто, я не могу представить себе возврата. Я не хочу.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, — тихо говорит она, голос ее ровный, но хрупкий. — Пообещай мне, что мы не потеряем себя в этом мире. Во тьме.
Я киваю, прижимаясь своим лбом к ее лбу. — Я обещаю.
Мы стоим там, обнявшись, и впервые за долгое время я чувствую, что могу дышать. Больше не нужно притворяться, больше не нужно прятаться. Только мы двое, вместе сталкиваемся со всем, что будет дальше.
Глава 26 - София
Слова Максима эхом отдаются в моем сознании, наполняя меня вихрем эмоций. Его признание казалось настоящим, даже грубым. Я видела искренность в его глазах, чувствовала это в том, как смягчался его голос, когда он говорил со мной. Это подавляет, как поток чувств, которые я не позволяла себе обработать до сих пор. Ярость, ненависть, которые я когда-то испытывала к нему, все еще там, но они переплетены с чем-то другим. С чем-то более глубоким.
Я смотрю на него, стоящего так близко, его глаза темные от желания, но за этим скрывается что-то более мягкое, более уязвимое. Его рука тянется к моему лицу, его пальцы нежно скользят по линии моего подбородка, притягивая меня ближе. Я не отстраняюсь. Я не могу. Пространство между нами растворяется, и прежде чем я это осознаю, наши губы сталкиваются, поцелуй наполнен всеми сдерживаемыми эмоциями, которые мы оба подавляли.
Его поцелуй грубый, голодный, но я чувствую в нем и нежность, то, как его руки собственнически сжимают мою талию, словно он боится, что я ускользну. Я таю в нем, мое тело прижимается к его, когда жар между нами нарастает. Его руки скользят под мой халат, сбрасывая его с моих плеч, пока он не падает на пол мягкой кучей. Я вздрагиваю, когда прохладный воздух касается моей кожи, теперь открытой, но прикосновение Максима зажигает внутри меня огонь, который быстро стирает любые следы холода.
Он не тратит время, его руки исследуют каждый дюйм моего тела со смесью грубости и заботы. Мое дыхание сбивается, когда его губы скользят по моей шее, оставляя за собой обжигающий след. Я чувствую его желание, его потребность во мне, и понимаю, что хочу его так же сильно. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше, эту грубую, сильную потребность, которая заставляет меня забыть обо всем остальном.
— Максим…, — шепчу я, едва в силах выговорить хоть слово, когда он поднимает меня на руки и несет к кровати.
Мое сердце колотится, пульс ускоряется от предвкушения, когда его губы оказываются прямо над моими. Комната внезапно кажется меньше, словно из нее выкачали весь воздух, оставив только нас двоих, запутавшихся в этом моменте.
Он опускает меня на кровать, его тело нависает надо мной, и его вес вызывает во мне толчок возбуждения. Его губы врезаются в мои, требовательно, грубо, как и он сам. Мои руки инстинктивно тянутся к его спине, притягивая его ближе, нуждаясь в большем количестве прикосновений. Его поцелуи настойчивы, наполнены голодом, который отражает мой собственный, и я чувствую, как мое тело отвечает, тепло заполняет каждый дюйм меня.
Его рука сжимает мои волосы, запрокидывая мою голову назад, пока его рот скользит вниз по моей шее. Каждый поцелуй грубее предыдущего, и я не могу сдержать тихий стон, который вырывается из моих губ, когда он нежно кусает чувствительную кожу. Как будто он снова заявляет на меня права, и я нисколько не против.
— Это то, чего ты хочешь? — Его голос, низкий рык, его горячее дыхание возле моего уха, когда он прижимается ко мне.
— Да, — выдыхаю я, слово едва слышно, когда мое тело выгибается навстречу ему. Я хочу его. Я хочу его всеми возможными способами. Грубость, интенсивность, это все, чего я никогда не знала, что жажду.