25 апреля прибыл Кенет. Ему-то гид был не нужен. Он всего лишь три недели как покинул Буэнос-Айрес. Но тепepь он изменил имя и внешность, стал еще осторожнее.
Задача Кенета – опознать Рикардо Клемента, когда он окажется в руках захватчиков. Для этого мы снабдили его подробными описаниями Эйхмана. Вот этот список:
Личные приметы
а) По данным анкеты СС от 19 июля 1937 года: рост – 176 см, окружность головы – 56 см, размер обуви – 41.
б) По данным анкеты СС от 26 января 1939 года: рост – 173 см, окружность головы – 56 см, размер обуви – 42,5, размер одежды – 50.
в) Согласно показаниям Вислецени от 27 октября 1946 года: рост – 176 см, череп – вытянутый и узкий, ноги – О-образные, волосы – тонкие, русые, нос – большой и тонкий, ноздри – большие, глаза – серо-голубые, губы – тонкие, поджатые.
г) Согласно медицинской карточке от 9 ноября 1934 года: рост – 173 см (в ботинках), вес – 70 кг (в одежде), глаза – голубые, волосы – гладкие, светлые.
Особые приметы
а) Согласно показаниям Вислецени в октябре 1946 года: едва приметный шрам под левым глазом длиной около 3 см.
б) По тому же источнику: двойной перелом черепа (в 1932 году), два золотых моста верхней челюсти, много пломб.
в) Согласно медицинской карточке от 1934 года: рубец после удаления аппендицита (в 1922 году).
г) Согласно медицинской карточке от 1937 года: перелом правой руки.
д) Согласно медицинской карточке от 1937 года: шрам длиной 3 см над десятым ребром слева.
е) Согласно медицинской карточке от 1937 года: рубец над левым локтевым суставом.
з) Согласно показаниям Вислецени в октябре 1946 года: вытатуированный знак группы крови под левой подмышкой, как у всех офицеров СС.
Разные сведения
а) Личный номер СС, согласно документам 1932-1937 годов – 45326, дополнительный номер СС (неясно, зачем) 63752, членская карточка нацистской партии №889895.
б) Показания Вислецени от 1946 года: манера разговаривать, диалект и тому подобное (подробное описание).
Кенет, Менаше и Эшет встретились 26 апреля – связь действовала исправно. Они решили в первую очередь взять напрокат автомобиль, чтобы обновить «контакты» с Рикардо Клементом в Сан-Фернандо. Кенет в прошлый приезд поднаторел в аренде машин, но теперь даже в новом своем обличии не хотел рисковать – обращаться в те фирмы, где раньше брал автомобили, да и в другие тоже, поскольку работники частенько кочуют из конторы в контору.
Машинами занялись другие, и все прошло благополучно. Параллельно приобретали необходимый инвентарь согласно списку, в том числе складные кровати, постельное белье и кухонную посуду. Работали быстро, потому что хотели уже вечером того же дня съездить в Сан-Фернандо.
Вечером к ним присоединился Эуд Равиви. Он вылетел из Израиля в Рим, оттуда поездом доехал до города, где его ждал Нахум Амир. Здесь выяснилось, что все линии на Южную Америку заняты и можно вылететь только из Лиссабона. Ничего не оставалось, как отправиться этим путем. В салоне самолета Эуд неожиданно увидел Ицхака Нешера. Конечно, они сделали вид, что не знакомы, в течение всего долгого полета не обменялись ни словом, а в аэропорту молча разошлись – каждый искать свой отель. В Буэнос-Айрес они прилетели в три часа дня. На этом закончился первый этап переброски группы.
Правда, с Эудом произошел забавный казус. В отеле администратор попросил гостя оставить паспорт. Эуд отдал ему свой документ и тут же спохватился, что забыл, под каким именем он теперь значится. К счастью, Равиви не растерялся: он попросил администратора вернуть на минутку паспорт, чтобы вытащить якобы забытую в нем записку.
Эуда ждали в восемь утра в одном кафе и в шесть вечера – в другом, на углу улиц Санта-Фе и Калауо. Найти перекресток двух центральных улиц оказалось делом нетрудным, и не успел Эуд подойти к месту, как увидел Кенета и Эзру.
Арендованный ими автомобиль стоял неподалеку. Решили не терять времени и сей же час ехать в Сан-Фернандо, Кенет хорошо знал дорогу и уверенно вел машину кратчайшим путем.
В 19:40 на шоссе №202 вблизи киоска они увидели на левой обочине Рикардо Клемента, шагающего по направлению к дому. Эуд сразу же узнал его по фотографиям.
– Да вот же он! – вырвалось у Эуда. Кенет вздрогнул и нажал на тормоз. Клемент не обратил на машину никакого внимания, это ведь было шоссе.
Эзра вышел из автомобиля и последовал за Клементом на расстоянии около ста метров. Он видел, как Клемент свернул с шоссе и вошел в свой домишко, знакомый Эзре по снимкам. Эуд и Кенет отъехали примерно на километр и вернулись, чтобы подобрать Эшета.
Встреча была большой удачей: они-то рассчитывали всего лишь познакомиться с местностью. Никто и не думал, что сразу увидят Эйхмана.
Проанализировали ситуацию. Если во вторник Клемент оказался возле дома в вечерние часы, то, вероятнее всего, он работает в городе или в его окрестностях. Похоже, он привык ходить пешком от автобусной остановки и, видимо, в определенное время. В это время года в 19:00 здесь уже темно. Получалось, что Клемента можно захватить на этом участке его маршрута.
Хотя полной уверенности не было, Эуд решил сообщить в Центр: Клемент найден, операцию можно провести. В ту же ночь, 26 апреля, они отправили нам депешу.
16. Я еду в Аргентину
Рапорт Эуда пришел к вечеру 27-го. Три последующих дня я был занят больше, чем когда-либо, если не считать войну за независимость и Синайскую кампанию 1956 года. В течение семидесяти двух часов предстояло закончить все приготовления к операции, самому подготовиться к полету в Аргентину и обеспечить текущую работу службы на время моего отсутствия.
Прежде всего я дал команду участникам группы: «Начинать!» Затем я еще раз проверил все мелочи, связь, инвентарь, меры на случай чрезвычайного положения, провел совещания с теми, кого отправлял в Аргентину, и с теми, кто оставался обеспечивать нас в Израиле.
Габи Эльдад занимался оперативными вопросами, а я в который раз проверял готовность и надежность всех звеньев. До сих пор все решения о спецрейсе самолета принимали, так сказать, в принципе. Сейчас надо было перевести их на язык реальности. Ашер Кедем немедленно отправлялся в Аргентину готовить посадку и обслуживание самолета. Он попросил в помощники Аарона Лазара, руководившего одной из промежуточных посадочных площадок авиакомпании за рубежом. Договорились, что в Израиле нам будет помогать Дан Авнер. Но требовалось согласие руководства авиакомпании. Я встретился с Моше Тадмором, а затем и с генеральным директором. Они во всем пошли нам навстречу, и даже в том, что самолет в Буэнос-Айрес поведет один из лучших летчиков компании Йоав Мегед.
Я объяснил Мегеду характер миссии и наши пожелания в отношении спецполета: включить в состав экипажа израильских механиков, чтобы только они обслуживали самолет, устроить так, чтобы машина могла взлететь по первому требованию и совершать минимум промежуточных посадок.
Мегед немногословно ответил: «Все будет в порядке». Но под маской невозмутимости явно пряталось глубокое волнение.
Вечером ко мне пришли Дан Авнер, Анкор и Лиора Дотан. Услышав о предстоящем деле, Дан очень разволновался – у него были свои счеты с нацистами. Он родился в Германии и потерял отца, солидного коммерсанта и уважаемого человека, через год после прихода Гитлера к власти. Мать Дана погибла в войну. До 1943 года ее держали в некоем подобии гетто в городе, а потом вывезли в Освенцим. Но мать не доехала – умерла по дороге. Дан спасся почти чудом, шестнадцатилетним парнем он очутился в Палестине в 1935 году.
Дана тоже не пришлось убеждать в важности задуманного. Я поручил ему подобрать экипаж самолета из надежных людей, достать документы и форменную одежду для нескольких оперативных работников, которым, возможно, придется выдавать себя за членов экипажа.
Очень важно было предусмотреть, чтобы все технические и административные процедуры, принятые в международных полетах, выполнялись безукоризненно, дабы не создавать неожиданных препятствий. Я объяснил Дану, что он должен поддерживать связь с Анкором и Лиорой. К концу беседы я не сомневался, что Дан разобьется в лепешку, но обеспечит четкую помощь авиакомпании.