— А ты не мог бы разглядеть остаточную магию, как в квартире Билли?
Это было хорошей идеей. Я достал Боба и попробовал, пока Мёрфи нашла телефон, и пыталась дозвониться до Билли, или до кого-нибудь, кто смог бы позвать его к телефону. После часа попыток мы имели результат равный полному нулю.
— На тот случай, если я не говорил этого раньше, — сказал я, — сделки с фейри, это огромная боль в заднице.
Кто-то из проезжающей мимо машины выкинул окурок. Он пролетел и упал на бетон возле моего ботинка. Я с отвращением столкнул его ногой в водосточную решетку.
— Она прикрыла свои следы на этот раз?
— Ага.
— Как?
Я пожал плечами.
— Есть множество путей. Разбросать множество маленьких отвлекающих чар вокруг, чтобы сбить нас с толку. Использовать магию очень тонко и аккуратно, чтобы не осталось слишком глубоких следов. Если она сделала так в часто посещаемом людьми помещении, то достаточно жизненной энергии, чтобы скрыть все небольшие следы. Или же она могла использовать текущую воду для… Я резко оборвал фразу и мой взгляд вернулся обратно к водостоку. Я мог слышать воду, текущую неглубоким, равномерным потоком.
— Спускаемся вниз, — сказал я. — Она спрятала Джорджию в Преисподней.
Мёрфи уставилась на ступеньки, ведущие вниз в туннель с кирпичной кладкой, и её плечи вздрогнули.
— Я не могу поверить, что это находится здесь.
Мы стояли в конце незавершенного крыла Чикагского метро. За кусками старого брезента в кирпичной стене с осыпавшейся кладкой зиял проход, открывавший путь в темноту Преисподней.
Мёрфи накинула старую скаутскую куртку поверх футболки и поменяла пистолеты, убирая свой любимый «Sig» и доставая «Glock», который она носила на бедре. Она включила фонарик, закрепленный на конце ствола пистолета.
— Я имею в виду, что я знаю тут некоторые старые туннели, — сказала Мёрфи. — Но не этот. Этого тут не было.
Я хмыкнул и снял серебряный амулет в виде пентакля, который я носил на шее. Я намотал цепочку на пальцы правой руки поверх жезла — длинной круглой палки, покрытой вырезанными рунами и знаками. Я направил волевой усилие в амулет, и он засветился благородным, сине-белым светом.
— Проект Манхеттен проходил в этих туннелях до тех пор, пока они не переехали на Юго-Запад. Плюс город продолжает погружаться в болото вот уже около ста пятидесяти лет. Здесь полно зданий, полностью ушедших под землю. Бутлегеры селились тут по времена сухого закона, затем пришли люди, строившие бомбу, в пятидесятые и шестидесятые. Попозже поселились существа, которые добавили еще и врата в мир духов туда и обратно.
— Другие существа? — спросила Мёрфи, держа пистолет направленным в темноту. — Например какие?
— Существа, — сказал я, начиная спускаться в болезненную, беспросветную темноту Преисподней. — Любые, которые не любят света или компании. Вампиры, тролли, некоторые из наиболее отвратительных фейри, конечно. Однажды я дрался здесь с сумасшедшем, у которого были в услужении плесенные демоны.
— Ты найдешь дорогу? — спросила Мёрфи.
— Возможно, — вздохнул я. — Я был тут несколько раз. Никогда ничего хорошего.
— Как ты собираешься разобраться с ними?
— Так же, как мы сделали это в вампирском логове. Я иду, впереди поставив щит. Если кто-то или что-то прыгает на нас, я отступаю в сторону и удерживаю, пока ты прикончишь его.
Мёрфи здраво согласилась. Я проглотил тяжелый ком в горле и почувствовал его в желудке, словно это был кусочек льда. Я подготовил щиты и нас окружило сияние бело-голубого цвета, как от моего пентакля. Вокруг нас разлетались маленькие искры из-за неровной передачи энергии. Приготовив жезл, чтобы использовать его при необходимости, я начал спускаться к Джорджии, следуя за поисковым заклинанием. Старые кирпичные ступени плавно перешли в грубый каменный склон, ведущий вглубь земли. Вода стекала по стенам и струйками бежала вдоль туннеля. Мы двинулись вперед по наклонному полу через старое здание, которое наверно когда-то было школой, переступая через груды гниющего дерева и одну старую школьную доску, упавшую со стены. Следующая секция туннеля, со стенами, обработанными каким-то грубым инструментом, была по колено заполнена холодной, грязной водой. Она поворачивала под плавным углом и заканчивалась переходом в широкое помещение.
Это была невысокая пещера — невысокая для меня, во всяком случае. У большинства людей не было бы никаких проблем. В трёх фунтах от входа пол обрывался, а дальше простиралась безмолвная, черная гладь воды, осветить до конца которую не хватало сил для моего колдовского синего света. Мёрфи подошла ближе ко мне, и копье серебристо-белого света от фонарика на её пистолете, осветило поверхность воды. Там, на выступающей над поверхностью воды не больше чем на один или два дюйма каменной плите, лежала Джорджия.
Луч света от фонарика осветил ее. Джорджия была высокой девушкой — при достаточно высоких каблуках она могла смотреть мне глаза-в-глаза. Когда я впервые её увидел, она была болезненно-худощавой девочкой с вьющимися волосами, Впоследствии годы округли формы её тела. У нее и проявились врожденные уверенность, непоколебимость и интеллект, что сделало её неординарной, притягательной, и если не побояться этих слов, то на все сто процентов чудесной женщиной. Сейчас она лежала обнаженная, на спине, её руки были скрещены на груди, как у мертвеца, приготовленного к вечному покою. Её кожа была белой от холода, а губы отливали синевой.
— Джорджия? — позвал я, чувствуя себя дураком. Но я не знал никакого иного способа разбудить ее. Она не шевелилась.
— Что теперь? — спросила Мёрфи. — Ты доберёшься до неё, пока я тебя буду прикрывать?
Я почесал голову.
— Это может быть не настолько легко, как кажется.
— Почему нет?
— Потому что так не бывает никогда.
Я наклонил голову на мгновенье, легонько прижал кончики пальцев к лицу, между бровями и сконцентрировался для открытия Зрения. Есть одна общая вещь для всех чародеев — это Зрение. Зовите это шестым чувством, третьим глазом, как вам будет угодно, но везде во всем мире, у того, в ком достаточно магии, есть Зрение. Это позволяет нам действительно видеть энергии, которые работают в мире вокруг нас — жизнь, смерть, магию, все, что есть в жизни. Далеко не всегда можно легко понять, что именно я вижу, а иногда то, что я вижу, внушает дикий страх и отвращение — и все, что увидит чародей с помощью Зрения остается в его памяти навсегда. Навсегда.
Вот почему мы должны быть аккуратны при использовании Зрения. Я не люблю делать это. Вы никогда не знаете, что именно вы увидите.
Но теперь, когда пришла пора найти следы присутствия магии, которые могли бы быть в пространстве между мной и Джорджией, у меня был очень небольшой выбор. Я открыл своё Зрение и посмотрел на воду перед собой и на Джорджию.
Все было густо расчерчено скользящими усиками зеленоватого света — каким-то заклинанием, которое находилось под поверхность безмятежной воды. Оно сработает, как только вода колыхнется. И я не мог сказать как именно. Камень, на котором лежала Джорджия, находился поверх тусклого, пульсирующего сгустка энергии, приглушенное фиолетовое сияние которого медленно кружилось гипнотическими спиралями вокруг него. Эта связка, я был уверен, удерживала девушку без движения. Другое заклинание, наложенное поверх и проходившее через Джорджию в виде облачка темно-синих искорок, лежало на её коже, в основном в области головы. Возможно сонное заклятие? Более точно я не мог ничего определить.
— Что скажешь? — спросила Мёрфи.
Я закрыл глаза и перешел на обычное зрение, что всегда сопровождалось легкой дезориентацией ощущений. Остатки пережитого мной ранее сделали это хуже чем обычно. Я рассказал Мерфи все, что смог увидеть.