Через полчаса напряженного бега я более-менее успокоилась, но какое-то смутное чувство преследовало меня по дороге домой и под душем. Если я услышу их голоса, все эти бредовые мысли тут же рассеются. Все еще закутанная в полотенце, я позвонила Люку в ресторан. Он ответил довольно резко.
— Я звоню не вовремя? — спросила я.
— В общем, да.
— Я только хотела сказать тебе, что сегодня опознала фотографию того парня в полицейском участке. Я еще не знаю его имени, но Гари обещал назвать его мне, как только будет можно.
— Эй, это хорошие новости!
— Думаю, да. Я по-прежнему хочу во всем разобраться.
— Держи меня в курсе. А сейчас я должен бежать. Прости, у меня куча дел, ресторан забит.
Все еще ощущая какую-то неудовлетворенность, я чуть не сказала, что сейчас заеду к нему на стаканчик, чтобы мы смогли поговорить. Но я раздумывала слишком долго, и Люк повесил трубку.
Я позвонила на мобильный Кристине, но она сказала, что перезвонит позже, потому что они организуют ленч в связи с тем проектом на берегу и она сейчас как раз встречает гостей. Мы попрощались, и я уставилась на телефон в своей руке. Эмма, сидевшая у моих ног, смотрела на меня большими коричневыми глазами.
— Я делаю глупости, да?
Она отчаянно завиляла хвостом. Я расценила это как «да».
И уже по дороге в спальню я вдруг вспомнила, откуда взялась та фотография.
Гари ответил на звонок не сразу. Я не осознавала, насколько напряжена, пока не услышала его спокойный голос и не почувствовала, как понемногу расслабляется мое тело.
— Я всю вторую половину дня пытаюсь дозвониться вам, — сказала я.
— У меня сел аккумулятор в телефоне.
— Мне необходимо с вами поговорить.
В этой фразе прозвучало отчаяние, хотя я и ненавидела себя за это.
— Я вас слушаю.
— Я тут подумала об одной маленькой полочке, заставленной фотографиями в рамках, в холле перед спальней, и вдруг вспомнила. Там была одна рамка из олова, которую я ставила позади остальных, потому что там был мой более давний снимок, и это было то самое фото, которое Выродок…
— Так эта фотография была взята из вашего дома?
Ко мне вернулось ощущение тошноты.
— Выродок никогда не смог бы пройти мимо Эммы, так что это должно было произойти, пока мы с ней были на прогулке. Но зачем ему было так рисковать и вламываться в дом ради этого снимка?
— Хороший вопрос. У кого-нибудь еще есть ключи от вашего дома?
— За несколько месяцев до похищения я потеряла целую связку во время прогулки и поэтому должна была поменять все замки — я просто еще не успела никому дать запасной комплект.
— Получается, что это был человек, Энни, которого вы впустили в дом сами. И уже он передал ваше фото Выродку — предположительно, чтобы тот мог узнать вас.
Сердце мое забилось часто и гулко.
— Но почему именно этот снимок?
— Он мог подумать, что его вы нескоро хватитесь. Но могли быть и другие причины.
— Бессмыслица какая-то! Зачем кому-то нужно было меня похищать? Ведь требований о выкупе не поступало.
— Мы точно не знаем, что вас предполагалось именно похитить. Возможно, его наняли совсем для другого, а потом уже он решил оставить вас для собственных целей.
— Вы думаете, предполагалось, что он должен просто убить меня? Боже праведный, Гари!
Глаза мои скользнули на кнопку сигнализации.
— Они не решатся предпринять новую попытку так скоро, — сейчас к вам привлечено слишком много внимания, — но я лично проверю, чтобы патрульные машины по-прежнему регулярно проезжали мимо вас. И мне могут понадобиться имена всех, кто имел доступ к этой фотографии.
— В моем доме бывала куча народу, мне тогда еще камин ремонтировали…
— Все это слишком сложно, чтобы представлять собой случайное преступление. Это должен быть человек, у которого есть личный мотив.
— Я уже посылала вам тот дурацкий список…
— Не думайте об этом с точки зрения того, кто хотел причинить вам вред. Лучше прикиньте, кто мог извлечь выгоду из того, что вы исчезнете.
Мысли мои путались.
— Мне нужно… мне нужно время. Чтобы подумать.
— Переспите с этим, о’кей? — сказал Гари. — Я оставлю вам свой телефон в мотеле в Игл Глен. Если до чего-нибудь додумаетесь, сразу звоните мне. — Я уже готова была повесить трубку, когда он добавил: — И еще, Энни… С этого момента держите все это при себе.