«Шираз» — сорт красного сухого вина.
Ленни Бриско — детектив-интеллектуал, герой сериала «Закон и порядок».
Барни Файф — комический персонаж «Шоу Энди Гриффита», помощник шерифа сонного городка Мэйберри на юге США.
Конец! Всем спасибо, что прочитали данную главу! Прошу подписаться на меня и сохранить книгу, что бы не пропустить продолжение истории.
С любовью Андрей Пономарев!
20 Глава
— Не уверена, что вы читали эту статью в воскресной газете, док, но они нашли в сарае на участке у того подростка некоторые украденные вещи. Точнее, на участке его родителей, конечно. Так или иначе, но я позвонила копу, который занимался делом о проникновении в мой дом, чтобы спросить, нет ли там чего-то, принадлежащего мне, но он ответил, что у всего уже нашлись свои хозяева. Потом я вспомнила еще одну вещь, которую прочла в этой статье, — все кражи были совершены ночью.
Так зачем же взломщику, тем более подростку, менять свою схему только для того, чтобы вломиться ко мне в дом? Ему нужно было идеально выбрать момент, чтобы точно знать, когда я ухожу на пробежку, и после этого он у меня ничего не взял?
Я начала думать о том, как Выродок рассчитал время моего похищения, приехав в конце открытого показа дома в жаркий летний день, когда он знал, что все будет тянуться медленно. Выродок, который сказал, что его хижину нелегко будет обнаружить. Выродок, которому для этого могла требоваться помощь…
А что, если у него был напарник?
У него мог быть друг или, не знаю, какой-нибудь ненормальный брат, который теперь с ума сходит, что я убила его. Это я так предполагаю, что он видел, как я ухожу. А что, если он как раз думал, что я дома? Машина моя стояла на аллее, было еще довольно рано. Но если это так, зачем приходить за мной, когда прошло уже столько времени?
К понедельнику эта идея уже настолько овладела мной, что я решила позвонить Гари и спросить у него, существует ли в принципе возможность, что у Выродка был помощник. Эти подозрения — как рак: если не удалить все до последнего волокна, до последней клеточки, он разрастется в большую опухоль. Но телефон Гари был отключен, а когда я позвонила в участок, мне сказали, что он появится только на выходные.
Я была удивлена тем, что он не предупредил, что уезжает, потому что обычно мы разговаривали с ним пару раз в неделю. Когда я звонила ему, он всегда вел себя доброжелательно и никогда не говорил всяких идиотских фраз типа «Что я могу для вас сделать?». Это очень здорово, потому что я не всегда толком знала, зачем ему звоню. Вначале это вообще нельзя было считать осознанным выбором. Просто я чувствовала, что в моем мире все вдруг начинает выходить из-под контроля, и в следующий момент у меня в руках уже оказывалась телефонная трубка. Иногда я даже была не в состоянии разговаривать — благо у него на телефоне определялся мой номер. Он выжидал несколько секунд и, если я продолжала молчать, сам начинал говорить об этом деле, пока не выкладывал мне всю новую информацию. Потом он рассказывал всякие забавные истории из жизни копов, пока мне не становилось легче и я не вешала трубку, иногда даже не попрощавшись. Один раз он дошел до того, что принялся рассказывать, как правильно чистить пистолет, прежде чем я от него отстала. Не могу поверить, что этот парень до сих пор продолжает отвечать на мои звонки.
Наши разговоры в последние несколько месяцев превратились из монологов в диалоги, но он никогда не говорил о себе, и что-то в нем останавливало меня от того, чтобы спросить самой. Наверное, поэтому он сейчас и уехал.
Что-нибудь связанное с личной жизнью. Надеюсь, у полицейских она тоже есть.
Копы, которых я разогнала, оставили меня в той комнате одну на пару часов, — более чем достаточно, чтобы раз сто пересчитать здесь все бетонные блоки, — а я все думала: может, они поехали за моими родственниками и кого они могут позвать, чтобы поговорить со мной? Я сняла рюкзак и положила себе на колени, поглаживая его грубую ткань, — это движение почему-то действовало на меня успокаивающе. Никто из этих баранов не удосужился спросить, не нужно ли мне в туалет, и хорошо, что я была натренирована терпеть такие вещи, поэтому мне и в голову не пришло просто встать и выйти.
Наконец дверь открылась, и вошли двое, мужчина и женщина, — оба с крайне серьезным выражением на лицах и в хороших костюмах, причем на мужчине костюм был не просто хорошим, а очень хорошим. У него были коротко подстриженные волосы, сильная седина наводила на мысль, что ему за пятьдесят, хотя лицо выглядело лет на десять моложе. Ростом он был определенно за метр восемьдесят, и по тому, как он разворачивал плечи и держал спину, я могла бы сказать, что он гордится своим ростом. Он выглядел солидно. Спокойно. Если бы этот парень оказался на «Титанике» во время крушения, то сначала допил бы свой кофе.