Ванна наполнилась, ароматическая пена наводила на мысль о неком тропическом побережье. Не обращая внимання на ее слабые просьбы, ОН отнес ЕЕ в ванную, приговаривая что-то невразумительно-ласковое, как ребенку, раздел ее, окунул и начал мыть, негромко намыливая. ЕЕ смущение не беспокоило ЕГО. Впрочем, вскоре ОН вышел, оставив ЕЕ нежиться в ванне, и зашел лишь чтобы занести распакованную из чемодана одежду.
Когда посвежевшая, с легким румянцем, явно довольная новой одеждой, ОНА вышла, стол уже был накрыт, ОН почти не ел и лишь время от времени подкладывал ЕЙ. Как он и предполагал, поев, она почти сразу заснула, сидя, с открытыми глазами. ОН осторожно перенес ее на кровать, где уже было постелено, а себе приготовил диванчик. В тот момент, когда убрав со стола, ОН выключил свет, ОНА неожиданно сказала:
— Спасибо… — и снова заснула.
VIII
На следующее утро она выглядела уже лучше. "Еще одно подтверждение теории о влиянии комфорта на женщин” — подумал он, наблюдая с какой радостью она рассматривает подарки, с каким аппетитом кушает.
О прошлом говорили мало; ЕГО — ЕЙ было откуда-то известно, наверно все же за счет его писем; о себе ОНА говорила мало. Бурные романы, фантасмагорические любовники, пикники, рестораны, круизы. Потом банкротства, аресты, незаметные убийства, аборты, выкидыш… Переход совершился естественно, как весна сначала переходит в лето, а затем — в осень. ОНА ничего не забыла и ни о чем не жалела. Просто ОНА устала. И постарела. И не пыталась скрывать это. ОНА не просила ничего. ОНА была благодарна ЕМУ за все, не уточняя что именно это «все» — в прошлом, настоящем и будущем.
Разница между НЕЙ в ЕГО памяти и НЕЮ нынешней была настолько разительна, что только какие-то мелкие черточки помогали ЕМУ постоянно устанавливать непрочную связь между “тогда" и «сейчас». Вспомнил об ученике Авиценны. "Так что же, воду я любил?…" Все равно, решение было принято и отменять его ОН не собирался. Не допускающим возражений тоном ОН сообщил, что увезет ЕЕ с собой. К удивлению, ОНА согласилась легко и быстро:
— Как скажешь, так и будет…
ОН несколько обалдел от этой неожиданной кротости:
— Почему же ты не ехала, когда я раньше приглашал?!
— А ты не так просил.
Но, прежде всего, ЕЙ надо было окрепнуть, а ЕМУ заняться процедурой оформления брака. Отдавая дань традиции, ОН подъехал к матери. Старушка приняла его куда более любезно, выслушала с пониманием, все планы одобрила и лишь попросила разрешения попрощаться с дочкой. ОН пытался ее успокоить, что они уедут еще не скоро, но мать стояла на своем, объясняя это тем, что тогда она сможет переехать в Поля, где жизнь все же полегче. ОН был в душе рад, что она не захотела поехать с дочерыо, это усложнило бы и без того непростую ситуацию.
Прощались спокойно, без слез, вроде и не навсегда. Мать заметила ЕМУ:
— Ты за НЕЕ не беспокойся, ОНА теперь-то ученая-переученая-перевоспитанная… Хорошая жена будет. А ты, однако, своего добился. Вот уж никогда не ожидала. Из всех-то высокородных, один селект человеком оказался…
Благословив подобным образом, она бодро вскинула на плечи рюкзачок с пожитками и бодро заковыляла по перелопаченной траншее улицы. ОН снова недоумевал, все разрешилось слишком легко. ОН рассчитывал, что все будет даваться куда большей кровью. Депрессия и апатия были вызваны элементарным недоеданием и обнищанием, сопротивления матери, которого так боялся, не было вообще; да и ОНА сама относилась очень тепло. ОН такого не ожидал, привыкнув к постоянной безответности н невостребованности своих чувств.
В местной БиРКе (Брачной и Разводной Конторе) за аналогичные портреты Отцов Основателей бледная от недоедания и близящегося климакса служащая мгновенно оформила все документы и, искательно поглядывая, предложила сверх программы стриптиз с массажем. Дополнительный портрет избавил ЕГО от этой неожиданной напасти. Теперь ОН стал обладателем внушительного вида скрижали, на которой было вырублено топором, что: "согласно Незыблемым Законам Бессмертной Орбо-Нова, волею населяющих ее народов, а также умозаключению Всемудрейшего Управления всемилостиво признается брак такого-то с такой-то.” Печать и подпись были вырезаны традиционно неразборчиво. Это было уже что-то — можно отправляться в Бюро по выпуску.
Выходя из гостиницы, ОН столкнулся с Островитянином, помогавшим коротышке грузить на «драбадан» два тяжеленных сундука. Из стеклянных окошек сундуков выглядывали хорошенькие девичьи личики. Смущенно пощипывая бородку, Островитянин сообщил, что он приобрел, нет — скорее выкупил этих красоток у давешнего туземца. На таможне, в Потрошилке уже все обговорено и в декларации будет записано: "восковые фигуры", так что осложнений не предвидится. ОН поздравил островитянина с приобретением. Тот, выбивая трубку о каблук, поздравил с женитьбой и, уже садясь в экипаж, заметил:
— Советую вам поторопиться. Ходят слухи, что Вал скоро поднимется.
— Об этом слишком часто говорят, мне не верится — очень уж глупо, неправдоподобно и не вовремя.
— Я не думаю, что вы правы, — корректно парировал Островитянин и, прежде чем закрыть дверцу, повторил: — Все же — поторопитесь.
Вняв совету, ОН еще более ускорился. Очередные портреты открыли дверь в кабинет самого главы Бюро. Тщательно одевшись и прихватив все необходимое, ОН отправился на прием. К ЕГО неописуемому удивлению оказалось, что глава Бюро — старинный знакомец, сын Кукудрыга. С годами он стал все больше похож на отца. Такой же мундир, такие же позументы и галуны, те же залысины. Ну, конечно, помоложе, поспортивнее. А так — все по-старому — душка-Кукудрыг.
ОН еще не успел открыть рот, когда Сын махнул рукой и устало предложил:
— Садись. Я уже все знаю. Сначала позавтракаем. — И, нажав пуговицу мундира, приказал: — Чаю с лимоном и кофе с молоком. Сахар двойной.
Буквально через мгновение миловидная секретарша, немилосердно виляя бедрами, вкатила в кабинет столик, уставленный разнообразной снедью и выпивкой. Перекусили на скорую руку, не обменявшись ни единым словом. Сын расслабил воротник-стойку и гостеприимно предложил секретаршу. Та жеманно застеснялась и начала было разоблачаться, но ОН отказался — раньше дело. Сын не противоречил и секретарше тоже пришлось согласиться.
Сын откашлялся:
— Ну что ж, отвечу на твой первый невысказанный вопрос. Худой — спился, Громилу — посадили, Очкарик — отшельничает, Бродяга — ушел в горы, Усатый — скурился, Бобик — сдоx. Я — скурвился. Вопросы есть?!
— Н-нет, — пробормотал ОН.
— Добре. Тогда дальше: вопрос второй, Стальной Вал закрылся. То есть официально это еще не решено, но Мнение уже есть, а Инициатива проявится в Низах, так что все будет оформлено позже задним числом, но с поправкой на будущие события. Ясно? Вижу, что нет, но это и не важно. Популярно: идешь пешком обратно через Нейтраль на арапа, то есть безо всяких документов, мол, иностранец, ничего не знаю, готов уплатить штраф. Это обычно действует. Они немного постреляют как бы по тебе, а потом прекратят. Такие виртуозы там подобрались, что любо-дорого всех пересажать, да времени нет. Учти только, если не дойдешь, то ЕЕ прямо там и пристрелят. В лучшем случае. Без тебя ей цена — грош… Так что чеши себе напрямик на Ваш Свет. Подготовься хорошо — дорога не близкая, — и, уже ритуально костенея лицом, добавил: — Супруге привет. Теперь уходи — мы работать будем.