Ни погреба, ни чердака не было, а входная дверь оказалась стальной. Я попыталась повернуть дверную ручку, но заперто было снаружи. Я ощупала края двери в поисках петель или шарниров, чего-то такого, что можно было бы отвинтить, но ничего не нашла. Я прижалась ухом к полу, но из-под двери не пробивалось ни лучика света, а когда я провела пальцами по щели, то не почувствовала движения воздуха. Должно быть, вокруг стояла уплотнительная прокладка.
Я ударила по оконным ставням, и звук получился металлическим. К тому же я не увидела на них никаких замков или навесных петель. Я ощупывала деревянные доски, пытаясь найти подгнившие места, но все было в очень хорошем состоянии. В одном месте под подоконником в ванной комнате пальцы мои почувствовали холод. Мне удалось вытащить несколько кусочков уплотнителя, и я прильнула к образовавшемуся отверстию диаметром с карандаш. Я увидела расплывшееся зеленое пятно и поняла, что дело идет к вечеру. Я сунула уплотнитель на место и убедилась, что на полу не осталось мусора.
Сначала ванная комната со старой белой ванной и таким же унитазом показалась мне обычной, но потом я сообразила, что здесь нет зеркала, а когда я попыталась поднять крышку бачка, она не поддалась. Розовая занавеска для душа с маленькими розочками висела на нитяных петлях, нанизанных на стальной стержень. Я с силой потянула за него, но он был намертво прикручен к стене. В ванной комнате дверь была, но замка в ней не было.
Посреди кухни рядом со стойкой в виде острова стояли два барных табурета, прикрученных к полу по разные ее стороны. Вся утварь была из нержавеющей стали — что совсем недешево — и выглядела новехонькой. Белая эмаль двойной раковины и столешница кухонного стола сияли чистотой, а в воздухе стоял запах моющего средства.
Когда я попыталась повернуть ручки газовой или пропановой печи, то все, что я услышала, был металлический щелчок вентиля. Выродок, видимо, отключил газ. Я подумала, что, возможно, мне удастся отсоединить от этой печки какие-то ее части, но не смогла поднять горелки, а когда я заглянула внутрь, то обнаружила, что оттуда все вынуто. Духовка под печкой была заперта на висячий замок.
У меня не было возможности как-то защитить себя и не было возможности выбраться отсюда. Мне следовало подготовиться к самому худшему, но я даже не могла себе представить, каким оно может оказаться.
Я поняла, что снова дрожу. Я сделала несколько глубоких вдохов и постаралась сосредоточиться на фактах. Его здесь не было, а я все еще была жива. Кто-нибудь должен меня вскоре найти. Я подошла к раковине и сунула голову под кран, чтобы напиться. Не успела я набрать в рот воды, как услышала звук ключа, поворачивающегося в замке, — или, по крайней мере, в том, что я считала замком. Дверь медленно открылась, и сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди.
Бейсболки на Выродке уже не было, и у него оказались волнистые белокурые волосы. Лицо его было лишено какого бы то ни было выражения. Я внимательно рассматривала его. Как он сумел мне тогда понравиться? Нижняя губа более полная, чем верхняя, отчего он казался постоянно чем-то недовольным, а кроме этого — ничего примечательного: безучастные голубые глаза, обычная приятная внешность. На такого человека с первого взгляда не обратишь внимания, не говоря уже о том, чтобы его запомнить.
Он замер в дверях. Глаза его остановились на мне, а лицо изобразило улыбку. Теперь я видела уже совсем другого человека. Я вдруг поняла: он относится к людям, которые могут сами выбирать, быть им заметными или нет.
— Хорошо, что ты уже встала! А то я начал думать, что дал тебе слишком большую дозу.
Подпрыгивающей походкой он направился в мою сторону. Я отбежала в самый дальний угол, за кровать, и, съежившись, вжалась в него спиной. Он резко остановился.
— Почему ты прячешься в углу?
— Где я нахожусь, черт возьми?
— Я понимаю, что ты еще не на сто процентов пришла в себя, но здесь попрошу не богохульствовать. — Он подошел к умывальнику. — Я с нетерпением ждал нашего первого совместного обеда, но боюсь, что ты его проспала. — Он вынул из кармана громадную связку ключей, открыл один из шкафчиков для посуды и взял стакан. — Надеюсь, ты не очень голодна. — Он дал воде немного стечь и наполнил стакан. Потом закрутил кран и повернулся ко мне, прислонившись спиной к кухонной стойке. — Я не могу менять правила насчет времени обеда, но хочу немного сдвинуть все на сегодня. — Он протянул мне стакан. — У тебя во рту, должно быть, пересохло.