Не удивлюсь, если кроме обезболивающего он вкалывает себе дозу адреналина. Мне бы она тоже не помешала. Белая майка валялась у моих ног бесформенной кучей материала, а я неловко одергивала края длинной мне футболки, не зная, что делать дальше: либо подойти к столу и принять участие в дискуссии, в принципе, касающейся и меня, либо остаться на месте и притвориться неодушевленным предметом. Николас не дал мне никаких указаний, и я не нашла ничего лучше, чем маленькими шажками продвигаться по направлению к ним.
Вокруг меня было бывшие офисное помещение, с кое-где оставшейся офисной мебелью, когда-то чистый пол, выложенный светлым ламинатом, грязно-белые стены, заляпанные приклееннными на скотч постерами рок-групп и не совсем одетых девушек. Висящие на потолке лампы, без колпаков, местами мигающие. Полный хаос на полках, установленных по периметру: ключи, запчасти, бутылки с маслами и промасленные тряпки — всё слилось в один большой беспорядок, который вряд ли бы удовлетворил мистера перфекциониста, содержащего свою квартиру в вылизанной чистоте.
Николас был здесь совершенно чужим, что не вязалось с панибратскими отношениями с молодым незнакомцем.
— Кто так тебя, друг? — спросил он, когда мудак подошел к столу, сверкая своим накаченным, о святые угодники, идеальным торсом. Какая потеря для пресса: с занятиями в спортзале придется несколько повременить.
— Работа.
Его друг не пошел дальше в расспросах, лишь сел на край стола и закурил сигарету.
У меня вновь потекли слюнки и к тому же заурчало в животе.
В наступившей паузе это прозвучало угрожающим рычанием.
— Простите, — я извиняюще улыбнулась, и незнакомец улыбнулся мне в ответ.
— У меня есть пончики, будешь?
Уговаривать меня не пришлось и я живенько подошла к протянутой им коробке, уже чувствуя к нему симпатию. Вообще, как оказалось, мое расположение легко купить. Учитесь, мистер сама привлекательность. Один пончик и я ваша. Николас взглянул на меня исподлобья, но я продолжала мять угощение, нисколько не стесняясь паренька, смотрящего на меня с добрым пониманием.
— Меня, кстати, Дейви зовут, — он протянул мне руку, не слишком чистую, замазанную въевшимся в кожу машинным маслом, мазутом или литолом. В ответ я протянула свою — замазанную сахарной пудрой. Вот так мы и подружились под уничтожающий взгляд мудака, нисколько не разделяющего нашего настроения. — Там кофе, — указал он на небольшой столик со стоящей на нем кофеварке, — правда остывший.
— Спасибо, — я не торопилась выпускать его руку, глупо улыбаясь и раздумывая над тем, как же очаровательны люди в своей простоте и дружелюбии. А Николасу определенно было чему поучиться у своего друга.
Наконец наши пальцы расстались, и я потянулась к столику за кофе, оставляя их общество. Их разговор был в приглушенных тонах, но я всё равно слышала каждое слово и впадала в некое подобие обреченной тоски. По-видимому, Дейви был в курсе хобби Николаса и прекрасно знал, с кем тот связался. Он не давал ему никаких шансов на хороший исход, изредка косился на меня и ободряюще улыбался, наверняка думая, что я не прислушиваюсь к их разговору.
Мистер мудак стоял на своем и не собирался отступать.
Даже через расстояние я чувствовала его уверенность, которая в какой-то момент начала восхищать.
Дейви считал его безумцем, я же настоящим мужчиной.
От пончика осталась лишь липкая влага на моих пальцах, кофе превратился в небольшой осадок на дне стакана, джинсы противно липли к телу, и мне до ужаса хотелось их снять. Николас бы этого не одобрил точно, а вот Дейви повеселился бы сто процентов.
Рост мистера сама привлекательность переваливал за шесть футов, я оценила его брюки и длину своих ног — мои ноги проигрывали его ногам в добрых семи дюймах. Идея снять джинсы отпала сама собой.
— Ты не сможешь проскочить, Ник, не удивлюсь, если дороги перекрыты. Зависни где-нибудь на пару деньков, — Дейви уже курил вторую сигарету, загнав её в уголок рта и выпуская дым через второй. Выглядело это забавно, тем более на фоне его серьезного обеспокоенного лица.