- Силиврен! Что ты тут делаешь? Пойдём! Твой выход скоро.
- Я просто распевалась, а потом…
Девочка обернулась, но Энниэлло уже не было. Парень бесследно исчез.
Мыльный пузырь Межпространства приглушал звуки и краски. Энниэлло рискнул погрузиться на первый уровень и стать невидимым, несмотря на «неудачу», лежавшую в кармане. Попасться Дорину – вот, что было совсем плохо, поэтому Президент сбежал, пока не стало поздно. Впервые за долгое время ему было жаль то знакомство, которое пришлось принести в жертву ради избегания неудачи. Он так и не узнал эту девочку поближе. Теперь он мог лишь надеяться, что когда их дороги вновь пересекутся, он сможет узнать её по голосу и губам, единственно которые он видел. Хотя обстоятельства уже вряд ли будут более удачными для их знакомства, он надеялся, что они, если и не подружатся, никогда не станут врагами.
Наступать на ногу было тяжело из-за повреждённой коленки, но Энниэлло доковылял до спрятанного им скрипача и срочно начал переодеваться. Уже застегнув кожаные браслеты, закрывавшие предплечья от кистей и почти до локтя и скрывавшие старый шрам, он присел на корточки к Марли и прошептал:
- Мне пришлось стать тобой, чтобы найти себя. Я украл у тебя личность, но верну некоторые воспоминания. Стань мной на время концерта. Ты хорошо сегодня постарался, и впредь ты должен будешь верить в себя. Пожалуй, в этот раз совет представить, что ты – не ты, сработало всем во благо.
С этими словами Энниэлло коснулся век Марли подушечками пальцев, передавая воспоминания пребывания на сцене и стирая своё лицо из памяти скрипача. В худшем случае если правда о пребывании Президента Магистрата в Анстердаме вскроется, Энниэлло был уверен, что разрушится только маска. И, быть может, неудача обернётся удачей. По крайней мере, он станет свободным. Энниэлло теперь не боялся начать всё с начала, и даже знал место, в котором сможет это сделать.
***
Робин Рафаэль Мэтью поднимался по массивным ступеням в Карлионский замок, насвистывая себе под нос весёлый мотивчик. Ещё до того, как он добрался до последней ступени, каменные черти с кольцами в пастях разъехались в стороны, и из дверной щели выглянула лысая макушка дворецкого.
- Супер-скорость как всегда, Порк!- воскликнул на ходу Робин и подмигнул уже пожилому дворецкому.
Тот довольно улыбнулся и с ещё более выразительным почтением пропустил гостя в замок. Рыжеволосый друг Энниэлло всегда нравился Порку. По его мнению, этот мальчик был словно цветок и приносил в этот мрачный замок бодрую свежесть и настроение. Шустрый музыкант уже успел ступить на лестницу, когда Порк вдруг опомнился.
- Робин, могу ли я попросить Вас об одолжении?
- Конечно!
- Не могли бы Вы передать лекарство молодому господину…
Не успел Порк закончить фразу, пузырёк с зельем уже выскользнул из перчатки дворецкого и оказался в руках Робина.
- Прослежу, чтобы выпил!
Задорно улыбнувшись, Робин вновь прыгнул на лестницу. И уже скоро вошёл в комнату Энниэлло.
- Здаров!
Президент Магистрата лежал в кровати, укутавшись в объёмное одеяло с ног до головы. На приветствие друга он приподнялся и, чихнув, слабо улыбнулся.
- Выглядишь не очень,- поморщился музыкант и взобрался с ногами на кресло с длинной спинкой, которое стояло боком к полоске окна в пол.- Да-а-а, неудача – это та ещё дрянь. Кстати, ты же избавился от амулета? А не то ещё осложнения заработаешь.
- Я зарыл его в лесу.
- Ой-ой,- театрально испугался Робин,- ты создал в лесу проклятое место?
- Ненадолго,- усмехнулся Энниэлло и тут же шмыгнул носом,- всё всегда изменяется, со временем амулет не сможет подстраиваться под актуальную реальность и потеряет свою силу. В конце концов, удачу нелегко поймать за хвост, потому что она всегда его меняет. Лучше расскажи, как всё прошло на квестовых состязаниях.
- Одну минутку!
Робин прищурился, и его серые хитрые глазки стали ещё игривее. Юноша обвёл взглядом комнату и направился к шкафу.
- Вот ты где, малышка!- прошептал музыкант, доставая с верхней полки чёрную скрипку.- Уже и пылью покрылась. Не в те руки ты попала, ох, не в те.
Робин бросил укоризненный взгляд на друга, но тут же взмахнул смычком и сделал одухотворённое лицо. Это позабавило Энниэлло. Музыкант пилил на скрипке тревожные ноты. Вдруг остановился.