- Не нервничай так, Марли,- успокаивал скрипача друг,- у тебя не такая уж и сложная партия.
- Да, но там есть момент, когда я играю соло. А вдруг…
- Ничего «а вдруг» не случится. Мы все давно готовились. Просто относись к этому проще, и всё у тебя получится. Ты думаешь, твой кумир Робин позволяет себе так сомневаться в своих способностях?
- Нет.
- Вот именно. Если бы не его вера в себя, он бы не добился и половины того успеха, что имеет.
- Он очень талантлив!
- Пусть так. Но если бы у него каждый раз дрожали руки, он не смог бы играть так виртуозно. Ладно. Пойду проверю, что там на сцене сейчас творится. Ты идёшь?
- Сейчас. Я только ещё разочек свою партию сыграю, а то уж больно нервничаю…
- Не задерживайся.
Скрипач кивнул, и на этом друзья разошлись. Энниэлло подождал, пока юноша сыграет небольшой кусочек мелодии и уверенно направился к нему.
- О, как красиво! А ты хорошо играешь. С душой.
- П…правда? Спасибо.
Юноша в смущении чуть ссутулился и прижал скрипку со смычком к груди. Энниэлло продолжал.
- Ты меня не знаешь?
- Нет. А должен?
- Конечно, нет!- рассмеялся Энниэлло,- Я тоже скрипач, вот и подумал, что, может, ты ходил на концерты Робина Мэтью и видел меня. Я несколько раз с ним выступал.
- Робина Рафаэля Мэтью?
Энниэлло улыбнулся и кивнул. Он понял, что попал, куда надо, когда глаза музыканта заблестели.
- Друзья зовут меня Эн. А ты…
- Марли.
Юноши пожали друг другу руки.
- А ты, правда, знаком с Робином?
- Обижаешь! Мы с ним вообще-то друзья. Он тебе так сильно нравится?
- Да! Я считаю, что он невероятно талантливый, раз так хорошо играет на разных инструментах! А ещё, мне кажется, он просто хороший человек.
- Несмотря на то, что он учится в МВС?
- Какая разница, где он учится! Тем более Робин никогда не делал ничего вызывающего и подлого в отличие от остальных магистратовцев. Он выделяется среди них!
- Что ж, может, ты и прав. Роб считает, что кроме как играть на инструментах, ничего не умеет. Говорил, что в Магистрате из-за его простодушия ему не очень весело живётся. Так что я просто обязан передать твои слова. А лучше скажи ему это сам.
- А можно?
- Конечно! Я же сказал, что мы друзья. Тем более ему как раз нужен скрипач, а я выступать не очень хочу. Давай прямо сейчас ему позвоним?
- Сейчас?! Но…
- Да не бойся. Когда ещё получится с ним поговорить? Кстати, как твоё полное имя?
- Марли Бруно Кастон. Только я…
- Я сначала ему дозвонюсь, и позову тебя. Подожди немного.
С этими словами Энниэлло раскрыл карманное зеркальце и отошёл в тень. Скрипач топтался на месте. Он разрывался между чувством ответственности за выступление и желанием поговорить с кумиром. Но мысль о потенциальных совместных концертах быстро победила все сомнения, и теперь Марли прикидывал в голове, как ему представиться и что сказать в первую очередь. И вот светловолосый друг Робина Мэтью с доброй улыбкой подозвал Марли к себе. Поправив бабочку на шее, скрипач маленькими и быстрыми шажками направился к нему. Он не мог оторваться от зеркала, которое, как на зло, было чуть отвёрнуто и различить в его глади лицо знаменитости было нельзя, пока не приблизишься вплотную. Но вдруг зеркальце упало на землю, а тень в глазах расползлась. Всё померкло.
Удостоверившись, что тело Марли стало невидимым в Межпространстве, Президент Магистрата сбросил кардиган, чёрную рубашку и переоделся в костюм анстердамовского скрипача. Надев фарфоровую маску, юноша взял в одну руку скрипку, в другую – пюпитр и направился в альма-матер главных конкурентов. Уже ближе ко входу, охраняемому старшекурсниками в длинных тёмно-синих мантиях, Энниэлло стал чаще семенить ногами и, чуть ссутулившись, приподнял пюпитр с нотами к лицу. Ему повезло, что Марли оказался одного с ним роста и что, хотя оттенок цвета различался, волосы у обоих парней были светлыми. Но всё равно надо было перестраховаться. Изображая суматоху, Энниэлло протискивался через толпу. Он уже миновал порог, как вдруг услышал голос: