Пауки нацепили на доспех какие-то фигуленки, а подключенный к корабельной сете планшет доспеха вновь выдал радостную новость.
— Система взломана! Идет утечка данных… идет смена пароля… — но прежде чем экран погас, я услышал крик Чака по выделенному каналу:
— Олег! Что происходит!?
Его слова вернули мне трезвость мыслей.
— Код Д! Код… — крикнул я, и система отрубилась. — д…
В следующий миг корабль тряхнуло. Мой скаф открылся, но вместо теплой тушки, федералы, или кто бы это ни был, получили тушку из пушки, и я, пролетев меж многочисленных конечностей, облаченных в сталь пауков, вылетел из доспеха. Пролетел через всю каюту, в неожиданно наступившей невесомости, и искренне порадовался прибитому к стене толстенному ковру. Огляделся, перегруппировался, прыгнул к противоположной стенке, на выход, на свободу!
Мимо меня, опаляя ухо и плечо, пронесся некий снаряд, а сам я, промазал мимо двери. Что может и к лучшему — в наступившей темноте вспухла роза еще одного выстрела.
Вот подстава! — Подумал я — свой то ствол дома оставил — и отхватил на по лица, не весь откуда взявшимся еще одним пауком.
Отлетел в дальний угол, перекатился в сторону по стене, или вернее сказать по воздуху, уходя от прыгнувшего на меня робота. Схватил его же ноги руками, другие ноги ногами, а скорее сказать это он меня схватил, средними ногами при этом приложили по печени, из-за чего в глазах потемнело, изо рта выскочила какая-то невидимая во мраке жидкость, а сознание на секунду покинуло тело.
Но за место выпадения в астрал, и расслабления всех мускулов тела, в том числе и заднепроходных, мое тело сжалась в комок, с силой саданув лбом по тому месту, где у пауков глаза.
Паук от такого подхода к делу войны явно офигел, расслабил хват, а вернувшееся в тело сознание, балансируя на гране и вообще не отдавая себе отчета в происходящем, тупить не стало, и, воспользовавшись ногами, оттолкнутся от груди робота. Точнее оттолкнувшись, согласно закону масс.
Раздался еще один глухой удар, вновь вышибивший меня из собственного тела, пред глазами пронеслось что-то яркое и светящиеся, неся тепло, и забирая с лица всю растительность, и ощущение тела неожиданно вернулось. Вернулись звуки, вернулись запахи, вернулась боль. И смутное представление о текущем положении тела в практически идеальной темноте.
Эх, ну почему я опять не взял с собой оружие? — мелькнула здравая мысля в моей побитой голове, что каким-то чудом оказалась на родимой полиэстровой подушке, пусть тело и пребывает к неё перпендикулярно. — Это как тогда, на той пиратской станции, когда все вооружились, а у меня лишь планшет! Смешно… Стоп! Оружие дома? А я где?! ДОМА!
А мысль, что оружия в обшманеной федералами комнате может и не оказаться, пришла уже после того, как я, фактически рефлекторно, выхватил из-под матраса свой любимый, и многоуважаемый, ствол. Памятный, любимый, бережно хранимый, и стреляющий раскаленными шариками плазмы!
— «Плеск, плеск!» — прозвучала пара выстрелов, и пол обзавелся сразу двумя полуметровыми фосфорящимися кляксами.
Почему они фосфорятся? И почему, средь абсолютной темноты, я вижу только их?
— Плях! — прозвучал выстрел от входа в каюту, и я резко ощутил нехватку веса собственного тела, и легкий ветерок в районе живота.
— Плеск! — повторил мой ствол по «воротам», а отдача прибила меня к стенке.
— Плях! — отозвались в ответ стволы откуда-то с потолка, почти в упор отстреливая мне руку, но не ту, что со стволом.
— Плеск! Плеск! Плеск! Плеск! — затараторило мое оружие, стреляя уже не куда-то конкретно, а просто, чтобы было, ведь враги, тоже не забывали стрелять в ответ.
— Плях! Плях! Плях!..
Блин, что происходит!? Чего это эти федералы полезли в нашу систему? Да без нашего ведома… и какого лешего, они потом как с цепи сорвались!? — выглянул я из-за поворота, и тут же лишился камеры, которой выглянул.
— Ну класс! — буркнул, и закинул туда пару гранат — в ответ прилетело столько же, но других, вынуждая меня чуть ли не мгновенно прятаться за переборкой.
Переборку тряхнуло, а в голове раздался многоголосый звон колокола. Ноги подкосились, а планшет, заменяющий мне окно в мир, пошел рябью. Но, не смотря на это, я, стиснув зубы до крови в деснах, выскочил из-за покорёженной стены и ломанулся по коридору, наматывая на сапоги доспеха еще живую слизь.