Разумеется, я не сразу дозвонился до Фрэнка Нитти. Номер на клочке бумаги, что лежал в моем бумажнике, вывел меня на Луиса Кампана, инфорсера Капоне с холодным взглядом и восковым лицом, который после заключения Капоне в тюрьму стал правой рукой Нитти. Но сначала трубку взял кто-то третий, давший мне другой номер, по которому я дозвонился до Кампана, тот заставил назвать меня свой на тот момент номер телефона, и в конце концов минут через пять мне позвонил Нитти.
- Ну и что вы обнаружили, Нейт?
- Немного, - сказал я, чувствуя себя неловко. Я всегда чувствовал себя неловко, когда разговаривал с Нитти. - Просто решил с вами посоветоваться.
- Я вас знаю, Нейт. Вы так просто не позвонили бы.
- Знаете, Фрэнк, - сказал я, хотя мне было нелегко называть его по имени, - я тут походил, поспрашивал, пообщался с людьми, и мне стало совершенно ясно, что этот Хауптман просто козел отпущения. Во-первых, фамилия адвоката, которого люди Херста предоставили ему, Рейли, и он...
- Да-да, Бруклинский Бык, верный адвокат Фрэнки Йейла. Рейли - камера смертников'. Это я знаю.
- Но вам не кажется, что это не случайно? Кроме того, свои услуги Хауптману предложил также ни кто иной как старый адвокат Капоне по имени Сэм Лейбовиц; видимо, по его мнению, честно представлять клиента можно только заявив на весь мир, что он виновен...
- Да, конечно. Все это мне известно. Нейт, скажите мне что-нибудь такое, чего я не знаю.
Хорошенькое начало: Нитти уже раздражился на меня.
- Значит так, - сказал я, - покойный Изидор Фиш был, очевидно, мелким жуликом - занимался контрабандой пушнины, а возможно, и ввозил в страну наркотики для Лусиано. Он же действовал в Восточном Гарлеме, а это, как известно, территория, контролируемая Лусиано. Возможно также, что он был скупщиком "горячих" денег. Хауптман был его приятелем, возможно, даже его сообщником в контрабанде пушнины и наркотиков - возможно. Но к похищению или вымогательству он отношения не имел.
- Значит, Фиш был всего лишь скупщиком "горячих" денег, который купил меченые купюры?
- Нет, у меня совершенно иное мнение о нем. Я думаю, он играл гораздо большую роль во всем этом деле. По-видимому, Фиш сам участвовал в вымогательстве, а возможно, и в похищении. Он и еще двое слуг Линдберга, включая даму, которая предположительно покончила с собой, принадлежали к спиритуалистской церкви, расположенной напротив дома, где жил Фиш.
Последовало молчание.
Потом Нитти сказал:
- Не представляю, как Капоне смог втянуть в это дело Лусиано, Мэддена, Костелло или кого-то из парней с Восточного побережья - все они очень умны. Датчанин Шульц - другое дело. Если этот маленький Фиш единственный человек, которого можно связать с особами, которые нас интересуют...
- Не единственный. Есть еще парень по имени Уэндел.
- Уэндел?
- Адвокат, лишенный права адвокатской практики. Получокнутый жулик, который несколько лет назад пытался надуть Капоне.
- Пол Уэндел.
У меня мурашки побежали по телу: Нитти знал этого человека.
- Да, он. Говорят, правда, это еще не подтверждено, что Уэндел обращался к Капоне с планом совершения этого похищения. В настоящее время несколько провинциальных копов держат Уэндела под замком в захолустье и, словно глупые дети, выжимают из него ничего не стоящие признания.
Голос его стал настойчивым, хотя непонятно было, обрадовала, рассердила или обеспокоила его моя новость.
- Это может иметь последствия для Капоне? Или для Официанта?
- Имя Рикки еще не упоминалось. Уэндел и несравненный Гастон Минз, с которым я тоже разговаривал, плохие свидетели. Оба жулики и неисправимые лгуны: никто толком не знает, когда они лгут, а когда говорят правду. Кстати, оба они сейчас находятся в психушке, точнее в двух разных психушках.
- Их показания ничего не будут стоить?
- Да, если только их никто не проверит и не найдет более серьезных свидетелей. А времени для этого слишком мало: вы знаете, что через пару недель Хауптман сядет на электрический стул. Насколько хорошо вы знаете Гастона Минза?
- Знаю - и все.
- Мне кажется, что вербовка Уэндела и Минза, какими бы ненадежными они ни были, могла быть гениальным ходом с чьей-то стороны, например, со стороны Капоне или Рикки.
- Что вы хотите этим сказать, черт возьми?
- А то, что даже такие психи, как Уэндел и Минз, знают, что нельзя предавать Капоне или Рикку. Минз очень дорожит своей шкурой, а Уэндел уже встречался с Капоне и знает, что с ним шутки плохи. В то же время они являются продувными бестиями со связями в преступном мире и других местах. Дерзости в них обоих больше, чем здравого смысла. То есть они могли выполнить эту работу. Но давайте представим, что это похищение провалилось. Капоне и Рикка должны были понимать, что такое дело является в лучшем случае рискованным, что неудача может иметь для них самые неприятные последствия.
- Я бы не доверил этим сумасбродам, Уэнделу и Минзу, даже чистить свой туалет.
- В этом-то вся и прелесть, Фрэнк. Даже если Минз или Уэндел начали бы говорить и имели бы глупость указать на Капоне и Рикку, кто бы им поверил? С их репутацией, с их эксцентричностью они являются идеальными мальчиками для битья. Всю вину просто свалили бы на них.
Наступило молчание; я не мешал ему думать. Потом он сказал:
- Ну и что будет дальше?
- Я сейчас занимаюсь тем, что пытаюсь оправдать Хауптмана. Губернатор Хоффман платит мне за это. Я уже много чего обнаружил, но не уверен, что смогу извлечь из этих сведений какую-нибудь пользу.
- Вы считаете, эти сведения не приведут копов в Чикаго? Вы считаете, они не опасны для Команды?
- Нет. Во всяком случае, пока нет, - самое страшное было то, что я не знал, хотел Нитти этого или нет.
- О'кей, - сказал Нитти. - О'кей. Благодарю, что позвонили, Нейт. Вы правильно сделали.
Послышался щелчок - он положил трубку. Я положил трубку.