Не я один истекал кровью: Фил тоже оставил кровавый след, и я пошел по нему. Спотыкаясь, я прошел через дом, через гостиную, через кухню и в коридоре - проклятие - увидел еще одну ведущую наверх лестницу. Стараясь не шуметь, прижимаясь к стене, я поднялся по задней лестнице наверх и продолжал идти по кровавому следу, когда услышал крик ребенка.
Я бросился к его комнате; рана в боку уже давала о себе знать.
Фил, очевидно, вытащил ребенка из-под кровати и теперь прижимал его к себе; светловолосый мальчуган с лицом младенца смотрел на меня широко открытыми умоляющими глазами, в то время как Фил, заслоняясь им, словно щитом, направлял на меня дуло сорок пятого калибра.
Я чувствовал, что силы покидают меня, но крепче сжал рукоятку пистолета и сказал:
- Фил, ты должен знать это.
Фил, лицо которого было белее очищенных картофелин, что лежали в раковине внизу, произнес:
- Что, балбес?
Я всадил пулю ему между глаз и сказал:
- Выстрел в голову исключает всякую рефлекторную деятельность.
Разумеется, Фил меня уже не слышал. Он ушел туда, где его ждал Джимми. Мальчик прыгнул на пол, проворно опустившись на носки, в то время как мертвый Фил еще балансировал на ногах, ожидавших из мозга сигналов, которые они уже никогда не получат. Потом труп Фила упал лицом вниз и остался неподвижным.
- Как тебе понравился мой выстрел, парень?
- Мистер, вы плохо выглядите.
- Я знаю...
- Мистер, я боюсь...
- Сынок... твои родители... они внизу... в подвале. Они связаны...
Беспокойство исказило его лицо.
- Мама и папа ранены?
- Они в порядке, только... иди туда... выйди через черный ход... развяжи их. Приведи сюда папу... приведи сюда своего папу.
Он задумался.
Я опустился на колени.
- Сделай... сделай это, сынок, прошу тебя... сделай это... сейчас.
- О'кей, мистер, - сказал он.
Я упал лицом вниз.
Я смутно припоминаю, что Карл Беллиенс осторожно перевернул меня, склонившись надо мной, как невзрачный ангел.
Я прошептал:
- Они пришли, чтобы... пришли убить... вас... тоже.
- Что? - спросил он.
Мальчонка был рядом с ним; мальчонка хватался за руку Карла. Я слышал, как он говорил:
- Папа, папа, папа...
Я сказал:
- Не звоните Рикке... не звоните Официанту...
- Что?
Папа... папа... папа...
- Вы тоже умрете, если... он послал их. Рикка послал их... позвоните по номеру... в моем бума...
- Где?
Папа... папа... папа...
- Бумажник. В моем бума... позвоните Нитти...
Я увидел лицо своего отца. Потом лицо своей матери. И впал в забытье.
Глава 41
Я очнулся.
Во рту я чувствовал вкус горечи, какой бывает после долгого сна. Вероятно, от лекарств.
Я лежал на спине на кровати. На больничной кровати. Я был очень слаб.
- Вы проснулись, - сказала женщина. - Хорошо. Сейчас я вас приподниму.
Раздался скрип, и мое тело медленно приняло сидячее положение. В палате я был один. Возле моей кровати стоял прибор для внутривенных вливаний, из вены на руке торчала прикрепленная липким пластырем игла. Я чувствовал или ощущал повязку на своем боку. За окном был день.
- Где?..
У медсестры, привлекательной брюнетки, губы были накрашены очень яркой, как у продавщиц сигарет, помадой, но нос у нее был слишком большим. Итальянка.
Она улыбнулась мне ласковой и приятной улыбкой.
- Вы в больнице "Джефферсон Парк", - сказала она.
- Как... как я сюда попал?
- Кажется, вас привезли на частной машине скорой помощи, - она проверила мой пульс и откинула волосы с моего лба. Потом осторожно приподняла мои простыни; я грешным делом подумал, что она решила удовлетворить меня особым образом, но она лишь проверяла мою повязку. Я облегченно вздохнул и снова впал в спасительное забытье.
Когда я проснулся, возле моей кровати, терпеливо сложив руки на коленях, сидел маленький смуглый мужчина с зачесанными назад, седеющими, очень аккуратно подстриженными волосами. На нем были серый костюм и черно-бело-серый вязаный галстук; в этом наряде он мог смело идти и на свадьбу, и на похороны.
- Привет, Фрэнк, - сказал я, с трудом сосредоточив на нем свой взгляд.
- Нейт, - равнодушным голосом произнес Нитти и улыбнулся. Это была сдержанная улыбка.
За окном теперь была ночь.
- Как я попал сюда? Только не говорите, что меня привезла сюда "скорая".
- Это не важно.
И тут я кое-что вспомнил.
- Биллиенс! Это он позвонил вам...
- Кто-то позвонил. Кто - не имеет значения.
- Слава Богу. Если бы он позвонил Рикке... как насчет тех наемных убийц, которых я застрелил?
Нитти повернулся, чтобы убедиться, что дверь закрыта, и пододвинул стул поближе к моей кровати.
- Вам непременно нужно говорить об этом, - проговорил он голосом, в котором сквозили усталость и раздражение.
- Как насчет парней, которых я застрелил?
- Они пошли на съедение рыбам.
Я с усилием проглотил слюну. Во рту все тот же горьковатый привкус от лекарств. Игла по-прежнему торчит из моей вены.
- Кто они были, Фрэнк?
- Специалисты из другого штата. Наемники. Люди, которых использует Официант... использовал время от времени.
- Как они меня нашли?
- Откуда я знаю?
Уборщик дома на Шеридан Роуд? Может, это он позвонил Рикке?
- Я думаю, - тихо сказал Нитти, - Пол мог вести за ними наблюдение.
- За семьей Беллиенс?
Он кивнул:
- Он знал, что вы продолжаете заниматься делом Линдберга. Но я не думаю, что он организовал за вами слежку. Он знал, что вы под моим покровительством, и не пошел бы против меня, если у него был какой-то другой выход. К тому же он знал, что вы могли спасти Хауптмана только в том случае, если бы нашли ребенка. Поэтому он должен был наблюдать за этим фермером и его женой на тот случай, если бы вы нашли ребенка, - он пожал плечами. - А вы его нашли.
- Они собирались уничтожить всю эту семью, Фрэнк.
Он нахмурился и покачал головой:
- Это ужасно. Это нехорошее дело. Вы остановили нехорошее дело, Нейт. Я восхищен этим.
В его словах я не заметил иронии.
Он прижал обе руки к груди: