- Вы доверяете Кондону?
- Не очень.
- Вы думаете, он их пособник?
- Возможно. Или простофиля, которого водят за нос.
- А может быть, он именно такой, каким кажется?
- Какой это такой?
- Добросердечный старый патриот, который хочет помочь... - и он замолчал.
- Который хочет помочь "Одинокому Орлу"? Возможно. Но сейчас важнее ответить на вопрос, являются ли эти вымогатели людьми, у которых находится ваш сын.
- Вы думаете, он не у них?
- Они могут действовать на основании информации, полученной от слуг или от Микки Роснера. Например, им известно ничуть не больше того, что известно мне. А что вы обо мне знаете, черт возьми?
- Я знаю, что верю вам.
- Ну и зря. Вы не должны никому верить.
- Я доверяю своему внутреннему чутью.
- И что, ваше внутреннее чутье говорит вам, что "Джон" является одним из похитителей?
Он покачал головой из стороны в сторону, но потому, что хотел сказать "нет", - он думал о своем.
- Я хочу использовать все возможности, чтобы найти своего сына. И этот ночной комбинезон...
- Этот ночной комбинезон - стандартное изделие, Слим. На нем нет каких-либо знаков, по которым его можно было бы опознать. Он куплен в магазине. Таких комбинезонов тысячи, десятки тысяч.
- Вы не забыли, что я дал газетчикам неправильное описание этого костюма?
- Не забыл. Значит, этим вымогателям просто повезло или же они получили эту информацию от кого-то из слуг. Кстати, у меня возникла еще одна мысль. У вашего сына есть своя личная спальня в доме вашей жены в Энглвуде?
- Ну конечно есть.
- Сколько ночных комбинезонов, сколько точно таких комбинезонов, как этот, хранятся в шкафу в детской в Энглвуде?
- Я не знаю. Не думаю, что у нас есть точный список одежды ребенка.
- Правильно. И сколько у них слуг в этом доме? Около тридцати, и любой из них мог дать вымогателям описание этого комбинезона или стащить его из шкафа в детской. Этим можно объяснить, почему "Джону" с кладбища и его шайке понадобилось несколько дней, чтобы прислать эту пижаму. И почему она такая чистая.
Он промолчал.
- Кроме того, Кондон сам мог вытащить ночной комбинезон из шкафа в детской.
- Вы это серьезно?
- Он мог это сделать, как мог это сделать я. Мы оба спали в этой комнате. Я застал Кондона, когда он залез в ящик с игрушками вашего сына. Вы помните это?
Он нахмурился и ничего не сказал.
Я покачал головой и сосредоточил свое внимание на дороге. Мы проезжали по сельской местности, очень похожей на мой родной Иллинойс. Мне вдруг ужасно захотелось домой.
- Энн узнает, - сказал он.
- Что?
- Комбинезон Чарли. Она узнает его.
Мне хватило здравого смысла промолчать.
Мы продолжали ехать молча. Я начал думать о том, чего не сказал ему. О том, какой фальшивой казалась мне немецкая манера написания этих писем, особенно в свете сицилийской фразы - statti citto - произнесенной в телефонном разговоре с Кондоном, и раскрытого самим Кондоном бандитского значения "подбиси" на всех письмах. Последнее письмо также содержало подозрительное количество правильно написанных трудных слов наряду с написанными неправильно простыми короткими словами. И этот "Джон" возле кладбища в своем разговоре несколько раз воспользовался преступным жаргоном - "Босс меня кокнет", "продырявит нас обоих". Я допускал, что скандинавский иммигрант может научиться таким выражениям, но почему-то не верил в это.
- Недавно, - прервал я молчание, когда черное небо начало сереть, - вы сказали мне, что есть люди помимо профессора, которые могут быть в контакте с похитителями. Вы еще не надумали посвятить меня в эту тайну?
Он ответил почти без раздумий:
- Разумеется, вы должны быть в курсе. Речь идет о гангстерах, а это ваш профиль. Это одна из причин, заставивших меня попросить вас остаться.
Оказалось, что в Норфолке, штат Виргиния, проживает известная в деловых кругах личность, некий командор Джон Хьюз Кертис, к которому обратился какой-то бутлегер и заявил, что является членом банды из шестерых человек, похитивших сына Линдберга.
- Кертис является президентом одной из крупнейших судостроительных компаний Юга, - сказал Линдберг. - У него безупречная репутация. Мне позвонил адмирал Бэрридж, чтобы договориться о моей встрече с Кертисом.
Теперь к бесконечному списку полковников добавились еще и адмирал с командором.
- Адмирал Бэрридж, - пояснил Линдберг, словно в свое оправдание, очевидно заметив насмешливое выражение на моем лице, - командовал крейсером "Мемфис", судном, на котором я вернулся обратно из Парижа.
Он имел в виду свой легендарный одиночный трансатлантический перелет в Париж.
- Кроме того, за Кертиса поручился также его высокопреподобие X. Добсон-Пикок.
Так, теперь в нашем списке был и его преподобие, точнее его высокопреподобие.
- Кто такой этот Пикок?
- Его преподобие Добсон-Пикок - старый друг семейства Морроу. Его преподобие заведовал церковью в Мехико.
Покойный Дуайт Морроу был послом в Мехико; это было в то время, когда Энн Морроу и Чарльз Линдберг узнали и полюбили друг друга.
- Я дал согласие встретиться завтра во второй половине дня с адмиралом, его преподобием и командором, - проговорил Линдберг, и слова его прозвучали, как детские стишки. - Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашей встрече.
Я свернул на изрытую колеями грунтовую дорогу - это была Федербед-Лейн. Рассвет, словно еще один любопытный экскурсант, начинал проникать сквозь заросли по обе стороны от дороги.
Неожиданно Линдберг задал мне вопрос, и по тону его и виду я понял, что ему очень хотелось спросить меня об этом, но он стеснялся.
- Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Гастон Буллок Минз?
Я насмешливо фыркнул.
- Вы шутите? Разумеется, я слышал о нем. Это самый крупный жулик, который когда-либо жил на свете, причем слово "крупный" я здесь употребляю и в прямом, и в переносном смысле. Чикаго - одно из любимейших мест этого жирного ублюдка, где он обстряпывает свои аферы.
В тихом голосе Линдберга послышались нотки оправдания:
- По моим сведениям, он бывший детектив министерства юстиции.
- Да, он работал на Бернса до того, как Джон Эдгард Гувер начал наводить порядок в своем доме. Гувер, конечно, болван, но не жулик, как Бернс и его мальчики. При администрации Хардинга Гастон Минз был казначеем Огайской банды. Почему, черт возьми, вы меня спрашиваете об этом сукином сыне?