В декабре 1932 года меня уже вызывали сюда двое других, не таких важных, как Рикка, членов Команды после того, как в офисе "Вэкер Билдинг", что на Ласаль-стрит, на Нитти совершили покушение двое копов, которых нанял лично мэр Сермак. Не сказав мне, что у них на повестке дня, эти копы потащили меня с собой, когда шли убивать Нитти, и я в конце концов едал их, рассказав правду на свидетельской трибуне и подтвердив показания Нитти. Вот почему Нитти считал, что он передо мной в долгу, а некоторые газетчики, как Дэвис, и некоторые копы, как капитан Джон Стэдж, считали, что я пляшу под дудочку Нитти.
Моя первая встреча с Нитти - если не считать тех нескольких минут в "Вэкер Билдинг", когда копы Сермака изрешетили его пулями, - состоялась в этой самой больнице, в личной палате Нитти, где он удивил Сермака, копов-убийц и, возможно, самого господа Бога тем, что выжил после полученных в упор многочисленных пулевых ранений в шею и спину. Нитти было трудно убить. Сермак оказался не таким крепким, когда отряд смертников Нитти, состоящий из одного Джузеппе Зангара, расправился с ним в Майами. Но это уже другая история.
Мы поднялись на третий этаж. Приемные часы окончились, и в коридоре было темно; тусклый свет отражался от блестящего вощеного деревянного пола. Навстречу нам попалось несколько врачей и медсестер - в полумраке невозможно было разглядеть их лиц. Рикка шел быстро, его шаги эхом отдавались в коридоре, и мелькающие слева и справа больные в белых постелях и темных комнатах создавали впечатление мрачной движущейся, местами постанывающей, тканой картины. Я не отставал от него, но держался сзади, словно провинившийся школьник, которого ведет в кабинет директора строгий и рассерженный учитель.
Мы прошли коридор, свернули за угол и оказались в другом коридоре, где, как мне показалось, расположилась администрация больницы. Рикка постучался в дверь, на которой висела табличка с надписью: "Доктор Гаэтано Ронга"; его поджатые губы свидетельствовали о безмолвном раздражении.
- Да? - произнес внутри уверенный мужской голос.
- Это Пол, - сказал он. - Твой красавчик здесь.
- Впусти его, - сказал тот же голос.
На этот раз Рикка все-таки услужил мне: он открыл для меня дверь. В его стеклянном взгляде затаилось презрение. Я прошел мимо него и вошел в комнату. Дверь за мной захлопнулась. Рикка остался в коридоре.
В офисе среднего размера, заполненном картотечными шкафами из темного дерева, со стенами, увешанными дипломами, семейными фотографиями и гравюрами, изображающими птиц в полете, за большим столом, на котором были аккуратно разложены бумажные папки, сидел Фрэнк Нитти.
- Нейт Геллер, - сказал Нитти, сделав великодушный жест рукой и улыбнувшись, но не вставая, - садитесь. Рад снова видеть вас. Спасибо, что приехали.
- Я тоже рад вас видеть, мистер Нитти, - сказал я, садясь на деревянный стул против него.
- Что еще за мистер Нитти? - проговорил он притворно-строгим голосом. Друг для друга мы Фрэнк и Нейт. Правильно я говорю?
- Правильно, - сказал я. В конце концов все считали нас старыми друзьями.
Нитти был невысоким холеным человеком лет пятидесяти с небольшим. Его можно было назвать красивым, несмотря на многочисленные шрамы, испещривщие его лицо и особенно нижнюю губу. Его темные, с проседью, прилизанные волосы были аккуратно зачесаны назад; в прошлом парикмахер, он был очень щепетилен в отношении своей внешности. В этот вечер он был одет на удивление скромно: белая рубашка с открытым воротом и закатанными рукавами.
- Надеюсь, у вас все в порядке, Фрэнк, - сказал я.
- Я здесь только для осмотра. С тех пор как эти сукины дети вогнали в меня кучу свинца, я постоянно приезжаю сюда, и у меня проверяют то одно, то другое. - Он недовольно пожал плечами, давая понять, что ему не хочется говорить об этом, но я слышал, что у него кровоточащая язва желудка и больная спина. - Я прохожу медосмотр по ночам, когда здесь мало врачей. Ну да ладно. Как ваш бизнес. Геллер?
- Неплохо. Главным образом, занимаюсь разводами и проверкой счетов.
- Я прочитал в газете, что вы нашли себе клиента на Востоке.
Так и есть, подумал я. Очевидно, статья Дэвиса о том, что я собираюсь работать на губернатора Хоффмана по делу Линдберга, украсила первую полосу вечернего выпуска "Дейли Ньюз".
- Да, - сказал я. - Чертовски занятная штука вышла. Ко мне обратился не кто-нибудь, а сам губернатор Нью-Джерси.
- Еще будучи копом вы, кажется, работали над делом Линдберга, не так ли? В 32-м?
- Да, я выполнял роль связного с чикагской полицией. Но я там был сбоку припека. Ничего не делал, только наблюдал.
- Это было тогда, когда Аль сказал, что может вернуть маленького Линди домой. Верно?
- Э... верно, Фрэнк. - Черт возьми, почему он спрашивает об этом?
Нитти сложил руки и показался мне удивительно задумчивым.
- Я хочу, чтобы вы выполнили для меня кое-какую работу, когда будете там.
- Работу?
Он пожал плечами:
- Она не сложная. Просто я хочу, чтобы вы сообщили мне, если обнаружите там что-нибудь представляющее для меня интерес.
- Представляющее для вас интерес?..
Он посмотрел на меня многозначительно:
- Геллер, не заставляйте меня растолковывать вам все до мелочей. Так, я уже не "Нейт".
- О'кей, - сказал я неуверенно. - Но я не совсем вас понимаю.
Он поднял руку с указующим перстом:
- Если выяснится, что это дело связано с Чикаго... если оно связано с Командой... то я должен первым узнать об этом.
Я неловко заерзал на стуле.
- Фрэнк, наверное, мне лучше позвонить губернатору Хоффману и сказать, что я передумал и отказываюсь от его предложения. Я не хочу оказаться в ситуации, когда мне придется работать на двух человек, ставящих перед собой противоположные цели. Это будет не работа, а одно недоразумение.
Нитти встал, и я едва не вскочил. Он прошел мимо меня к двери и открыл ее. Рикка стоял в коридоре у стены. Часовой в модном пальто.
- Пол, - тихо сказал он, - попробуй найти мне стакан молока.
Рикка кивнул и исчез, и Нитти закрыл дверь. Он начал ходить взад и вперед по комнате.